– В какую сторону? – тихо спрашивает Мохамед.
– Пятый терминал, – отвечает юноша. – Просто к набережной, а потом направо пятьдесят метров. Как увидите толпу, то не будет уже сомнения. Они пришли около пяти часов тому назад, а вы, как на самолет, только за два часа до отправления. Но это не мое дело…
Супруги бросаются бегом в указанном направлении, но уже через минуту встают как вкопанные.
Перед ними по правой стороне – линия громадных, как дома, контейнеров, по левую же сторону – бурное темное море; на волнах достаточно сильно болтается пришвартованный небольшой паром, забитый донельзя пассажирами, главным образом выходцами из черной Африки. Эпизодически в толпе выглядывает более светлое лицо ливийца, сидящего на своих пожитках или по-прежнему держащего их на спине. Ни у кого из этих людей нет чемоданов, все таскают тюки, свертки или узлы, сделанные преимущественно из больших столитровых мешков из-под риса или кускуса, а то и попросту из старого одеяла или пледа. На набережной суетятся остальные кричащие и плачущие беженцы, которые пытаются еще попасть на платформу. Их столько же, сколько тех, что на судне.
– Те, у кого есть билеты, становятся в шеренгу вдоль берега! – инструктирует крепко сбитый, веснушчатый, как индюшиное яйцо, мужчина в форме с надписью UNHCR. При помощи полицейской палки он отодвигает непонимающих по-английски людей, желающих войти на помост. – Ticket! Ticket! – верещит он еще громче и машет над головами цветным входным билетом. – Нет билета – становитесь там! – обращается он сразу ко всем бедолагам, к которым относится, как к скоту.
Почти все собравшиеся гордо показывают билеты. Растерявшийся чиновник качает с неодобрением головой.
– Если все хотят утонуть, это их дело.
Молодые супруги из Ливии слышат его слова, произнесенные по-английски коллеге.
– Ну кто печатает и продает им эти чертовы фальшивые билеты? Нужно прекратить это! Говорят, за них платят даже до тысячи долларов! Ужас!
– Борьба с ветряными мельницами! Что будем делать?
– Впустим, пожалуй, втиснутся. Паром новый, может, выдержит.
Сотрудник беспомощно смотрит на веснушчатого.
– Если Аллах даст, доплывут, а если нет, так нет, – иронично подытоживает мужчина, занимающийся правами человека и ни во что ставящий человеческую жизнь.
Представитель бюро по правам беженцев машет призывно рукой, чего только и ждет толпа людей, двигающаяся вперед с воплями, полными агрессии. Две женщины, один парень и двое мужчин падают в море, а остальные, изворачиваясь и давя друг друга, вбегают на платформу.
Мохамед и Зейнаб с маленьким сыночком на руках поворачиваются спиной к происходящему. Они не хотят больше смотреть на такой позор и оскорбление человеческого достоинства.