– А вот ей не нравится. Да еще ее подбивают младшая сестра и ее парень, чтобы отсюда выехать. Где тебе будет так хорошо и безопасно? – Она хочет дотронуться до плеча дочки, но та просто негодует.
– Не дури, мама! – отвечает Манар грубо. – Нужно идти в ногу с прогрессом. Говори, что нужно делать, а то мы еще хотим туристке кое-что показать.
Хозяйка лишь пожимает плечами, отворачивается и идет к самому большому дому, а дочери вместе с гостьей следуют за ней.
– Сегодня день гуффы[102], значит, молодая радуется.
Айша подходит к улыбающейся от уха до уха сестре, которая сидит в середине комнаты на высоком стуле и послушно дает красить себе хной кисти и стопы.
– Столько подарков, как сегодня, я не получу уже, пожалуй, никогда в жизни.
Айша целует невесту в щеку.
– Ahlan, я Басма, а ты Мириам?
– Да, именно. – Марыся наклоняется к девушке и вручает ей футляр из замши, который дала Дорота.
– Не сейчас, позже!
Манар выбивает маленькую коробочку из рук сестры.
– Сейчас не время для этого! – раздраженно повторяет она.
– Может, девушка захочет это надеть на торжество?
Марыся сильно нервничает из-за грубого поведения Манар и поднимает подарок с утрамбованного земляного пола.
– Что ж ты такая злая сегодня, еще хуже, чем всегда, – критикует сестру Айша. Видно, что ей тоже тяжело выдерживать сестру.
– Мой не берет телефон, и никто его нигде не видел, – признается молодая женщина, дрожа всем телом. – Твой-то сидит себе безвыездно в Тунисе, оружие только подвозит к границе. А мой весь риск на себя берет.
– Нужно было учиться! – выкрикивает уже разнервничавшаяся сестра. – Абдулла знает французский, значит, способный. А у Хмеды проблемы с пониманием даже арабского, на котором он только говорит. Такова правда! Ты это хотела услышать?
– У меня плохое предчувствие, – шепчет Манар и отходит в сторону, снова пытаясь связаться с мужем.
– Басма, хочешь подарок сейчас или позднее? – Марыся наконец обращается к невесте.
– Конечно, сейчас.
От любопытства невеста привстает. Видно, какая она еще маленькая, крошечная. «Ей не больше тринадцати лет, – замечает приезжая. – Права человека сюда не добираются, хотя сам Каддафи определил минимальный возраст девушек, выходящих замуж, – шестнадцать лет! Что ж, не буду вмешиваться, – решает она. – Не мое это дело, к тому же девочка выглядит счастливой».
– Но перед тем как я тебе его дам, ты должна мне кое-что сказать, только искренне, – все-таки не выдерживает Марыся и спрашивает: – Ты счастлива?
– Ну конечно, – смеется Басма, но при этом, как и говорили ее сестры, производит впечатление не очень умной.