Патруль исчез в таинственных недрах решетчатой громадины, повисшей над черной, как деготь, рекой. Мост Пасли. Бютуар столько раз видел этот мост ночью, что сразу узнал его, хотя все еще был во власти хмельного дурмана.
Но тут, несмотря на шум в ушах и сумбур в голове, он снова услышал, на этот раз еще ближе, все тот же звук. Бютуар стал напряженно вглядываться в темноту и вдруг увидел совсем недалеко от себя, шагах в двадцати ниже по обрыву, немецкого солдата: он медленно карабкался вверх на четвереньках.
Тараща глаза в колыхавшемся мраке, Бютуар смотрел, как немец лез все выше и выше, прямо на него; потом он поднял винтовку, лежавшую перед ним, навел ее, почти не целясь, на темную фигуру и спустил курок. Немец ткнулся в Землю и застыл.
Выстрел гулко прокатился в ночной тишине. Сразу успокоившись и чувствуя, что хмель начинает улетучиваться, Бютуар затаил дыхание и прислушался. Отдельные ружейные выстрелы, словно перекликаясь, прогремели один за другим в отдалении, озарив там и сям темноту красноватыми вспышками. Затем все стихло.
Так прошло добрых четверть часа. За это время от пережитого волнения в голове у Бютуара заметно прояснилось. Луна, подернутая серой дымкой, проглядывала сквозь черные тучи, бросая на землю мутный свет. Разгоряченное лицо Бютуара охватила резкая ночная прохлада, и он окончательно протрезвел, осталась только какая-то вялость.
Он решил обыскать убитого. А там можно будет и назад податься, к себе в отряд, — долгое ли дело? Бютуар был доволен: кто теперь упрекнет его в том, что он отбился от своих!
Бютуар стал на четвереньки и, соблюдая все предосторожности, пополз к гребню холма, выбрасывая перед собой винтовку. Он перевалил через вершину на животе, чтобы меньше выделяться, и начал спускаться по склону, не выпуская из рук винтовки. Вскоре он добрался до убитого немца. Да, здорово он его разделал: залитая кровью голова была похожа на разбитое яйцо, и между осколками черепа Бютуар ощутил упругую мякоть мозга. Привычными движениями солдат начал ощупывать одежду убитого и его оружие. Вдруг он глухо вскрикнул и отпрянул назад. «Что такое?» Словно потеряв рассудок, Бютуар вскочил на ноги с солдатской каской в руках и испустил дикий вопль в зловещей тишине непроглядной ночи, — он забыл о том, что может накликать на себя смерть, забыл обо всем на свете.
Он убил француза! Потрясенный, охваченный ужасом, Бютуар не отходил от мертвого тела до самого рассвета.
Он рыдал, сжимая голову руками, бил себя кулаком в грудь и живот, в отчаянии поднимал руки к небу и твердил как потерянный: