— А что, если он проснется? Он отнимет у нас деньги, и тогда наш мальчик умрет.
В мозгу у этих исстрадавшихся, отупевших, жалких стариков была только одна-единственная ясная мысль, одна неотвязная, мучительная мысль, и они дрожали от ужаса, что у них могут вырвать из рук могущественное средство вернуть жизнь умирающему ребенку.
И вот перед дверью хижинки, плетенной из сухих веток, той хижины, где спал Тике, старик набросал кучу хвороста и поджег его. Потом он схватил за руку старуху, и они убежали.
Но едва забрезжила заря, неспешно разгоняя ночной мрак, они вернулись, пересилив страх.
На месте своей хижины они увидели черную груду еще дымившихся углей, и на этом потухшем костре лежало обуглившееся тело.
И вдруг на обгоревшей груди мертвого человека они заметили что-то странное. Нет, не может быть!.. На тонкой цепочке, обвивавшей шею, поблескивал амулет, знакомый амулет их сына Тике.
Тике! Тике! Они сожгли своего родного сына! Старики бросились ничком на землю и завыли протяжным душераздирающим воем. Сразу им вспомнилось (опять в одно и то же мгновение), что голос незнакомого гостя был похож на голос Тике.
Долгие часы они, не шевелясь, лежали на земле, ожидая последнего удара, который положит конец всему.
И вдруг в вышине раздался грозный голос, подобный раскату грома, — начала работать радиостанция.
Над двумя стариками, лежавшими недвижно, как два безжизненных черных камня, над пепелищем всей их загубленной жизни голос, разносившийся в эти минуты по всему обитаемому миру, передавал речь министра колоний Франции, и до слуха их долетали странные слова:
«Повсюду, куда проникает Франция, она несет народам не только великие блага цивилизации, но и свою великую братскую любовь и заботу…»
Привидение, которое не возвращается
Перевод Н. Жарковой
Северные Американские Штаты преисполнены заботы о Мексике. Они по-отечески опекают ее, и это вполне понятно: Мексика — чудесная страна, там нефть так и бьет из-под земли, да и прочих естественных богатств не перечесть. А богатства эти, как известно, предназначаются для янки, потому что у янки на Уолл-стрите есть такой сундук-небоскреб, самый большой сундук в мире, который наполняется сам собой. По этой-то причине американцы из Северных Штатов изо всех сил стараются изгнать с прекрасной мексиканской земли дух своеволия, а главное — революционный дух, который еще вреднее, ибо он подводит под понятие свободы разумную основу.
Словом, у американцев хлопот с Мексикой немало: мексиканские рабочие не слишком жаждут, чтобы Соединенные Штаты превратили их страну в американскую колонию. Мексиканский народ уважает и поддерживает лучших своих сынов, которые во всеуслышание, открыто заявляют, что пора вырвать их родину из-под ига англо-американской цивилизации. Немало их томится в тюрьмах по милости все тех же американцев; особенно переполнены тюрьмы в эти последние десятилетия, ибо всем известно, что мексиканский народ поднял голову и начинает понемножку сам распоряжаться своей судьбой.