* * *
– Боец! Значит, так! Запомни несколько простых и понятных вещей, которые помогут тебе не только выжить, но и достойно исполнить свой гражданский долг. Во-первых, думать ты имеешь право, только сидя в гальюне. Все остальное время ты должен сражаться. Сражаться с врагом в бою, с картошкой на камбузе, со своей собственной ленью или другими неуставными желаниями. Во-вторых…
Вареный Скелет, под чье непосредственное начало определили новичка, командовал десантным ботом с двадцатью бойцами на борту, входящим в свою очередь в «сотку» штурмовика или штурмшипа, которую он нес на своем борту. Командовал достаточно успешно, но вот назначение к себе курсанта не ожидал и, главное, никак не мог определиться, что же это – наказание или, наоборот, оказанное доверие.
– Во-вторых, раз ты с нами, ты наш брат, и всем, чем мы можем тебе помочь, мы поможем, поэтому не нужно стесняться задавать вопросы. Да, и перестань уже «никакнекать» и «такточнить», устав уставом, но лишняя болтовня у нас не приветствуется.
Мичман поправил на себе легкий рабочий комбинезон и, приглашающе махнув Хоаххину рукой, направился в отсек спортивной подготовки. Было заметно, что братья-десантники ждут их с нетерпением – на маленьком металлическом столике, вокруг которого с заговорщицким видом толпились бойцы их двадцатки, лежала толстая плита мишени для метания ножей.
– Первое задание для курсанта, для знакомства, значит. Посмотрим, как быстро и точно ты сможешь поделить бухту с этим тросиком на пять частей по одному метру.
Скелет выдал Хоаххину тяжелый штурмовой тесак и бросил на стол моток плетеного троса с большой палец толщиной. Судя по легкому переливу этого мотка, трос явно был сплетен из наноуглерода с примесями других полимерных волокон, с которыми раньше курсант не имел дела. Хоххи все понял, еще даже не приблизившись к столику вплотную, никаким стальным тесаком этот трос перерубить невозможно, но чтобы не расстраивать публику, взял в руки тяжелый нож и пафосно поиграл им на ладони. Широкие улыбки предательски растянулись на лицах зрителей. Хоаххин размотал бухту и, широко размахнувшись, ударил тесаком по тросу, который, спружинив, отбросил лезвие тесака вверх. Вполне ожидаемое и заранее приготовленное недовольное мычание вырвалось из почти двух десятков глоток. Но то, что последовало за этим, с точностью не смог бы описать ни один из наблюдавших за спектаклем. Тесак за ненадобностью мягко вонзился в плиту мишени, а рука курсанта на секунду «размазалась» в пространстве между его телом и поверхностью стола. Дробь из четырех скользящих ударов ребром ладони по мишени и разлетающиеся в разные стороны куски плетеного десантного тросика – это все, что успели разобрать обалдевшие шутники.