К тому, что уже было на столе, Валерий Иннокентьевич добавил бутылочку «Армянского» и небывалые по тем временам маслины.
— К маслинам-то водочку бы…
— Водочки-с? Будет сделано. — Валера тряхнул густой шевелюрой и подмигнул почему-то мне, будто эта просьба исходила от меня, а не от Кирилла. — Водочку — это я мигом. Эка невидаль… А знаете ли вы, что водку на Руси живой водой называли? — спросил он, возвращаясь на кухню с бутылкой «Столичной».
— Вот то-то я и гляжу, как водка на столе, так русский мужик прямо оживает. Живая вода, она и есть — живая. Видать, уже в генную память проросло. И главное, что замечательно, — живость такая разудалая, шальная такая. Прямо сладу нет, а говорят — алкоголизм, за-ви-си-мость ор-га-низь-ма, — зачем-то прокартавил Кирилл. Видимо, эта «зависимость» мужикам напомнила нечто из их прошлого, потому что они переглянулись и расхохотались.
— Да, Кир, когда зависимость — это уже плохо, это уже мертвая вода.
— Вот я тоже о том же. Как «живой» переберешь, так в дугу. Мертвец. Хоть в лоб, хоть по лбу.
— Слушай, Кир, а может, это наши в рецепте напутали. Ну, с технологией приготовления перемудрили?
— Да вряд ли перемудрили. Утром ведь, когда очухаешься от остекленения, так за ту же бутылочку и цепляешься. Глоток — и ты уже сокол! Живая, живая, не сомневайся! Все дело в дозировке.
— И то правда. В старину по каплям принимали. Ну что, капнуть?
— Спрашиваешь!
Валера откупорил бутылку, подставил рюмки трилистником, чтоб ловчее перемещать, и нацелился уже было разливать, как Кира одну из рюмок перевернул вверх дном.
— Что, дама хворает?
— Нет, не пьет.
— Ну, значит, хворает. Потому как всякий здоровый человек…
— Вот-вот: ЧЕЛОВЕК. А дама, какой же она человек?
— А кто же я? — Несмотря на шутливый тон, такое высокомерное замечание меня несколько задело. Нет, я, конечно, не феминистка, но, видимо, еще со времен матриархата в моих генах осталась память, несколько отличная от видоизмененной под влиянием алкогольной агрессии памяти мужского племени.
— Ириш, шутим же, — Кирилл сделал виноватое лицо.
— Так вот, я продолжу… Потому как всякий здоровый человек…
— Ириш, ну прости.
— Да ладно тебе, проехали, — я нехотя отмахнулась.
— Нет, ну вы мне дадите продолжить? — Валера насупился.
Кирилл с легкостью переключил свое внимание на друга, взял уже наполненную рюмку и, поднося ее к губам, великодушно согласился:
— Продолжай. Только покороче.
— Ну да… А о чем это я, собственно?
— Потому как всякий здоровый человек… — напомнил Кирилл.
— Ага… Это человек не больной, — неожиданно завершил Валера. — Так давай выпьем, чтоб все были здоровы!