Замедлившись на несколько мгновений, Саги продолжил двигаться. Каждое прикосновение, давление — всё отдавалось пугающе острым возбуждением, казалось, я сойду с ума от резкости ощущений. Сердце сбивалось, навернулись слёзы. Саги содрогнулся, рыча мне в ухо, — я облегчённо выдохнула. Когда слишком хорошо — это тоже может пугать.
Тёплая пульсация сошла на нет, Саги потянулся в сторону, но я крепче обхватила его за шею:
— Полежи так, пожалуйста.
— С удовольствием, — прошептал он.
Истома растекалась по мышцам. Я дрожащими руками провела по плечам Саги — все во влажных выпуклостях царапин. Внутри похолодело:
— П-прости.
— Ничего страшного, — прошептал Саги, поглаживая меня по макушке. — Всё хорошо.
Под ним действительно казалось, что всё хорошо. Всё-всё. Я прижалась губами к ключице. Разгорячённая кожа пахла приятно, глухой перестук наших сердец сливался.
«Он же гомункул, всего лишь гомункул», — тревога, почти ужас, тянула меня прочь, спрятаться, не чувствовать этого тепла…
— Всё образуется, — пальцы Саги путались в моих волосах, губы мягко касались лба, виска.
Глухой частый стук наполнил дом:
— Ту-ду-ду-ду-дук. Ту-ду-ду-ду-дук. Ту-ду-ду-ду-дук!
Саги приподнялся на руках, и волосы соскользнули с плеч, скрывая лицо тенью, прорезанной отблесками татуировок. Кончики прядей щекотно касались моих скул.
— Ту-ду-ду-ду-дук. Ту-ду-ду-ду-дук. Ту-ду-ду-ду-дук. Ту-ду-ду-ду-дук.
Освобождённой от приятной тяжести груди стало холодно, в сердце разверзлась пустота.
Метнувшись в сторону, Саги набросил на меня одеяло:
— Быстро приведи себя в порядок. В купальне в печи стоит ведро, вода ещё тёплая, — он схватил со стула чёрный балахон и, на миг показав густо иссечённую царапинами спину, вышел в коридор.
Там, на улице, продолжали стучать всё отчаяннее. «Ту-ду-ду-ду-дук», — переполнило дом.
Я села. В груди нестерпимо тянуло, пальцы немели.
— Ту-ду-ду-ду-дук. Ту-ду-ду-ду-дук!
Минуты тянулись — слишком длинные, мучительные и в то же время быстрые.
— Ту-ду-ду… — оборвалось в тишину.
Стало тихо-тихо, до ломоты в висках.
Тягостная, пронзительная тишина. Её разбили торопливые шаги — всё ближе, ближе, совсем рядом. В темноте проёма выбелилось лицо Саги, он стиснул косяки, почти повис на них. Но голос звучал ровно:
— Зомби подошли к городу. В них опознали жителей одной из южных ферм.
Сердце пропустило удар. Пересохло во рту. Я тяжело сглотнула и… бросилась под кровать.