Р-р-р! Рокот просто обалденный! Даже не слышишь, о чём думаешь! Ну, и фиг с ним! Что будет, то будет! Колян кинулся бежать. Лес там был очень густой, конечно, и опять еловый, но всё равно же небо было видно. Значит, думал Колян на бегу, так же и им с неба видно, правда, не везде, земля. И его шапка видна тоже! Дурацкая, с красным помпоном, Милка пришила, дура, для красы. Колян сбросил шапку и прибавил бегу, хотя какой там бег в таких кустах?! А вертихвосту что! Ему в воздухе просторно, и он летел себе следом. Даже, правильней, висел точно над Коляном, Колян бежал, выбивался из сил, а санитары, падла, сверху, небось, потешались, покуривали фабрички и через зубы сплёвывали.
Колян сильно запыхался. Старый он стал, что ли, со злостью подумал Колян, совсем как холёный стал, как городской, городские все холёные, резать их надо всех подряд, планету продали за пайку и за три затяжки, как говорит Генерал. Он никогда пленных не брал и, говорит, брать не будет. И слово держит – не берёт, а если кто к нему и попадается сдуру, он всегда только одно приказывает: «К сосне!». И подводят к сосне. У неё же, не то что у ёлки, ствол снизу чистенький, без веток. Вот к этому стволу поставят, Генерал всегда сам выйдет (другим это никогда не поручает) и выстрелит. Сволочи, конечно, городские, да и деревенские не лучше, но, говорил Колян, зачем расстреливать, лучше бы он их перевербовывал. Глядишь, какая-то польза от них бы была. А так только обувка и одежда. И то не все это брали. Генерал тогда кричал:
– Знаю, падла, все вы моей смерти ждёте! А вот не дождётесь! Застрелю!
Но не застреливал. А потом, как успокоится, объяснял сердитым голосом, что не стрелял потому, что экономит патроны, нет лишних, даже на врагов их не хватает, не то что на своих. Вот какой у нас бардак и вот какое тупое наше высшее начальство в генеральном штабе, прибавлял он очень злобно и уходил к себе.
Что такое генеральный штаб, никто не знал, а у Генерала спрашивать боялись.
Колян остановился. Сердце прыгало уже почти между зубами, вот как Колян тогда выбился и теперь стоял, разинув рот, и никак не мог отдышаться.
А вертихвост продолжал рокотать – сперва прямо над его головой, а после начал понемногу сдвигаться в сторону. Колян сел на землю. Дышалось очень тяжело. Куда это он забежал, незнакомые какие-то места, только бы не под лесничество. У егерей у всех лицензии, им разрешён любой отстрел, это совсем хреново. Зато хорошо то, что вертихвост рокочет всё дальше и дальше. А вот и совсем улетел! Колян встал и, утираясь, подумал, что с вертихвоста его, может, и не видели, а просто делали плановый облёт, а он случайно с ним совпал.