– Что тебе нужно, святой человек?
– У меня есть для тебя важные сведения, может быть, именно те, которых ты ждешь.
– И ты можешь мне сообщить их только с глазу на глаз? – прищурившись, спросил Тимур.
– Именно так, господин.
– Ну… ладно, – с неожиданной неуверенностью в голосе проговорил Тимур.
– Ты сомневаешься, господин? Прикажи связать мне руки!
Ничего особенного дервиш этими словами не предложил. Именно так поступали в подобных случаях все владетели Мавераннахра и окружающих областей в этом веке. Ибо кто мог быть уверен, что не член секты марабутов, дервишей-убийц, просит об уединенном разговоре? Предупреждая все сомнения на этот счет, сегодняшний гость сам предложил совершить эту меру предосторожности. А может быть, тут особо хитрый расчет на то, что пристыженный эмир откажется от этой процедуры и тем самым попадет в ловушку?
– Что ж, раз ты сам настаиваешь… Свяжите ему руки.
Рисковать незачем, марабуты слишком искусны в деле истребления правоверных, они могут перерезать горло благодушному правителю, обладая всего лишь отточенным ногтем.
Дервиш покорно позволил себя связать.
Вскоре в полумраке шатра состоялся такой разговор:
– И кто же тебя послал ко мне, святой человек?
– Ты хорошо знаешь пославшего меня. Он хочет напомнить о своей искренней дружбе и спешит принести на алтарь этой дружбы букет полезнейших сведений.
– И все же, кто он?
– Ученик твоего учителя, скромный выученик самаркандского медресе.
– Маулана Задэ?
Дервиш поклонился.
– Снова он возникает на моем пути, – задумчиво сказал Тимур.
– Он никогда не оставляет тебя своими молитвами.
– За это спасибо, но – к делу.
– Мунке-багатур, племянник правителя Хорезма, поступил на службу к Ильяс-Ходже. И сделал это с одной только целью – добраться своими кровавыми лапами до твоего горла, господин. Три тысячи всадников, господин.
– Мунке-багатур…
– Именно так.
– Не самый искусный воитель.
– Но три тысячи, господин, три тысячи чагатайских всадников!
Тимур прошелся по шатру, утопая каблуками в кошме.
– Когда они выступают?
– Мне кажется, они уже два дня в пути.
– Из Самаркандского тумена?
– Нет, Ильяс-Ходжа боится оставлять город без надлежащего контроля. На улицах полно чагатаев, караул возле каждой мечети, каждого караван-сарая. Он взял людей из Бухарского тумена. Бухара тихий город.
– Что еще ты хочешь мне сказать?
– Я уже сообщил все, что было велено.
В это утро не только Тимур развлекался беседой с неожиданным гостем. Эмир Хуссейн принимал в своем шатре небогато, но прилично одетого человека. Он ничем не выделялся, ходил мягкой походкой, обладал обыкновенными, незапоминающимися чертами лица, говорил тихим голосом, и взгляд его был абсолютно неуловим. Назвался он простым, ничего не говорящим именем, эмир Хуссейн тут же забыл, каким именно.