– Да ведь я ничего не умею!
– Научишься! Ты думаешь, я что-то умею? Я воевал в гражданскую, а сейчас все по-другому. Признаюсь честно: ничего не понимаю. А вот назначили – и деваться некуда! Иди, сынок, проводи занятия.
Я возвратился в свой окоп. И опять встретил недоброжелательные взгляды Я и сам смотрел на них как мышь на крупу. Но делать нечего, стал обучать их обращению с винтовкой… Будущее представлялось мне черным и беспросветным.
Но, как всегда, когда казалось, что выхода нет, судьба выручала меня. Вот и сейчас. Пока я рассуждал о своей несчастливой доле, на бруствере окопа появились сапоги на кривых ногах. Я поднял взгляд и увидел незнакомого майора.
– Товарищи бойцы, – громко сказал майор, обращаясь к нам, – ЦК ВЛКСМ объявляет набор добровольцев в воздушно-десантные войска. Кто из вас желает?
Я не дал ему закончить фразу и, подняв руку, закричал:
– Я! Я желаю!!!
Записав мои данные, майор спросил:
– Есть еще желающие?
Желающих больше не нашлось, и майор направился к другим окопам.
Мои подчиненные удивленно смотрели на меня.
– Молодой человек, – сказал один из них. – У вас есть мама? Это же… прыгать к немцам!..
– Хоть к черту на рога, только без вас! – ответил я грубо.
– А что мы вам такого сделали? Мы вас матюгали нехорошими словами? Мы вас пинали под ребра?
Я ничего не ответил, а только думал. «Трусы! Торгаши!» Я уже чувствовал себя десантником, и фантазия рисовала мне героические картины… Я опускаюсь на Синельниковскую селекционную станцию. Здесь мои мама и отчим. В руках у меня автомат. Я строчу, строчу длинными очередями, сею панику и смерть среди немцев.
На Украине про такое говорят «Дурень думкой богатие». Мне было всего двадцать лет.