Коди с Ником нахмурились.
— Прости, что?
Калеб тяжело вздохнул.
— Он прав. Вспомни, как я отреагировал в первый раз, когда увидел твой лук и понял, что ты была дочерью Батимаас?
— Ну?
— Коди? — Ник вздохнул, когда у него закружилась голова. Он отшатнулся от нее и упал.
— Ник? Что происходит?
Что-то в словах Калеба вызвало реакцию его мозга. Что еще хуже? Это включило ярость Малачая и обрушило на него его способности.
Они захватили его так, как никогда с тех пор, как они впервые вырвались на свободу. И он не мог ничего поделать. Больше никакого контроля. Он чувствовал, как его дыхание участилось, как в нём разгорелось знакомое тепло, и сзади раскрылись его черные крылья. В глазах потемнело, сердцебиение отдавалось в ушах барабанным боем. Быстро. Бешено. Громко. У него кружилась голова, он встал на ноги, опустив голову и глядя на своих друзей, как бешённая собака, пытающаяся решить, чьё горло она вырвет первым.
Во рту появились клыки, а жажда крови разжигала аппетит…
Коди тяжело сглотнула, увидев, что глаза Ника поменяли цвет. Они стали не голубыми, а демонически черными. Его кожа стала кроваво-красного цвета с древними черными символами, которые образовывали элегантный, закручивающийся узор по всему его телу. Удивительно красивый и в тоже время ужасающий. Черные линии пересекали оба его глаза и резко опускались к щекам. В черных волосах, которые были одинакового цвета со светящимися в тусклом свете глазами, мелькали кроваво-красные пряди.
Малачай был смертельно-опасным существом.
И когда те кровавые глаза встретились с её, она задрожала, но не от страха. Почему-то она знала, что он ее не обидит. Хотя Ник, которого она знала, уступил монстру, стоящему перед ней, но что-то в нём говорило, что она в безопасности.
— Амброуз?
Его черные крылья шевелились, поднимая пыль и бетонную крошку вместе с потоками воздуха.
Джейден сделал шаг к ней.
Шипя, Ник крепко обнял ее, защищая. Он буквально обернулся всем телом вокруг неё и поднял её с пола. Он с такой легкостью прижимал ее к груди, что это было по-настоящему страшно. Он ритмично замахал крыльями, и они зависли в дальнем углу магазина.
Ник закрыл глаза и прижался щекой к её макушке. Он держал её так, будто она была чем-то очень дорогим. Будто бы он потерял её и обрел снова. Ей казалось, что он никому не позволит подойти к ней близко или вырвать её из его рук.
И пока он держал её так, она увидела почему…
Они больше не были в Новом Орлеане. Вместо этого она была в древнем Хурритском[7] городе на вершине холма, возвышающемся над столицей, где люди восстанавливали сооружения, которые были повреждены во время жестокой войны. Даже храм, в котором она стояла, не пощадили. В стенах вокруг неё все ещё торчали обугленные куски от божественных стрел, и один из столбов, что рухнул под яростным штурмом, все ещё предстояло заменить.