– Народный комиссар по военным и морским делам, – сказал Марков с легкой усмешкой, – а также главком и член ЦК партии большевиков Фрунзе Михаил Васильевич. Генерал-лейтенант Романов Михаил Александрович, бывший великий князь, начальник конно-механизированной группы особого назначения, Генерального штаба генерал-лейтенант Деникин Антон Иванович, командир вновь формируемой стрелковой бригады генерал-лейтенант кавалерии барон Густав Карлович Маннергейм, командир формируемой кавалерийской бригады, как я понимаю, в представлении вам не нуждаются. Вы с ними уже знакомы по совместным сражениям.
– И Генерального штаба генерал-лейтенант Марков Сергей Леонидович, начальник разведки Корпуса, – неожиданно закончил представление Фрунзе, глядя прямо на Дроздовского, – он, как я полагаю, вам тоже уже хорошо знаком.
– Разумеется, Михаил Васильевич, – ответил генерал-лейтенант Марков, – так оно и есть.
– Итак, – сказал Фрунзе, – поскольку полковник прибыл к нам прямо с места событий, то предлагаю пригласить его на наше штабное совещание. Как говорится, с корабля на бал. С Румынией, товарищи, пора кончать и идти дальше. Дел у нас еще много.
Да, на Юге России все еще только начиналось. С Румынского фронта поступили сообщения, что после взятия Красной гвардией Одессы румынская королевская армия по приказу представителей Антанты приступили к разоружению и интернированию частей Русской армии. Отдельные подразделения, еще сохранившие боеспособность, подобно отряду полковника Дроздовского, силой оружия пробивали себе путь к русской границе. А в Яссах битые австрийцами и мадьярами румынские генералы уже обсуждали наполеоновские планы и мечтали о Великой Румынии до Днестра, Днепра или даже до Волги. Грядущий восемнадцатый год должен был решить все.
10 декабря (27 ноября) 1917 года, три часа пополудни.
Одесса, железнодорожный вокзал,
штабной поезд корпуса Красной гвардии,
купе генерала А. И. Деникина
– Михаил Гордеевич, – с улыбкой сказал генерал Марков, задвигая дверь купе, – я же вам говорил, что попали вы, как кур в ощип – в логово самых отъявленных большевиков. С чем мы вас и поздравляем.
Полковник Дроздовский, слегка прихрамывая на левую ногу, дошел до дивана и устало опустился на него.
– Господа, – растерянно вымолвил он, – потрудитесь объяснить мне – что сие означает? Я ничего не могу понять!
– Сергей Леонидович, – с трудом сдерживая улыбку, сказал великий князь Михаил Александрович, – будьте любезны, налейте-ка полковнику рюмочку коньяка.
– Да-да, – закивал генерал-лейтенант Деникин, – господину полковнику это совсем не помешает. Сергей Леонидович, пошарьте в моем погребце.