Физкультурой себя готовила Граня и еще характером. Ей нужен был твердый характер, сильная воля! Там ведь нужна огромная выдержка. После войны понятие о героизме было самое главное, самое святое. В жизни надо было героем быть, как и на войне. Героев знали все и стремились на них быть похожими. Осипенко, Гризодубова восхищали, вот и решилась. Хотелось быть такой как они. Тогда, после войны, все примеры были перед глазами.
И вот теть Наташа сама пришла. Качинское училище переехало, да еще бог знает куда – в Красный Кут!
– Да как? – шепотом закричала Граня. – Да где?
– Да вот, смотри! Эвакуировали их, что ж делать?
«Красный Кут», – расплывалось в глазах. Богдан подошел, взял конверт посмотреть.
«Сейчас как даст!» – испугалась Граня.
– Здрасте, дядько Богдан, – поспешила раскланяться теть Наташа. – А тебе, Граня, – грустно сказала она, – я бы ехать не советовала. Все-таки мы были в оккупации. Могут не понять.
– Подумал, что опять пришла дивчину травить тою вашей сказкой про самолеты, – недовольно проговорил Богдан. – Та сказка, она ж как яд.
– Нет, я наоборот, не советую. Время такое, дядько Богдан. От отца целый год нет ничего.
…Рано утром собрала усталая Таисья дочку Граню. Пока отец за водою ходил, нужно было умыться, одеться, поесть холодного толченого гороха с рассолом от соленого помидора, ибо помидоры давно кончились. Да хоть бутылку воды с собою налить. Платье хорошее, темно-синий габардин, ладно перешитое из отцовых брюк. Китель был очень велик, остался в шкафу, в голод хотели сменять его на муку, не вышло. А штаны Богдан прожег цигаркою. Не бросать же добро. И хоть юбочка была стачная, и верх на кокетке, оно было жестенькое, держало форму. На худой дивчине как влитое.
Чулки дала простые, но покрепче, тапки смахнуть тряпочкою, хлеба с собою, сахару кусочками.
Таисья шепнула, что Богдана не надо сердить, у него билет бесплатный, как у машиниста, с работы отпросился, может, помогут ему добраться до того Красного Кута. Они сейчас собрались в Донецк с его напарником, где его посадят на симферопольский поезд, до Саратова, а там будет полегче.
– Документы проверь, которые спросить могут. А вот моя кофта старая с косынкою. Накинь, чтоб победней было. Жуликов кругом…
Богдан был и правда злой с утра. Гыркал на Граню, на мать.
– Будешь тут гостюваты, знайдешь с кем.
Граня даже удивилась – у матери не было ни друзей, ни подруг, она даже сестер своих не звала до себя в хату. Она с сестрами видалась у старой-престарой бабушки.
Дорога оказалась тяжкою. Билет не давал права сидеть на отдельном месте, все лезли куда ни попадя, по головам. Крик стоял, как на бойне, аж душу выворачивало! Да и то сказать, не на гулянку ехали, а каждый с бедой да заботой. Вагоны почти все были теплушки, а туда не сразу и заберешься: мужички еще кое-как, а женщины жалко висли на руках, болтая ногами.