– На фюрера совершено покушение, – бросился спасать свой престиж полковник. – Прямо в ставке, в «Вольфшанце». Взорвана мина или что-то в этом роде. В Берлине происходит черт знает что. Никто не может толком понять, какие конкретно имена стоят за этим взрывом, но ситуация накаляется. Если фюрер действительно погиб, как утверждают некоторые…
– Значит, такие утверждения уже появились?
– Причем усиленно муссируются. Кому-то это выгодно. Так вот, если Гитлер погиб…
– Или если он остался жив… Еще неизвестно, что страшнее. И кто на самом деле стоит за этим покушением. Ведь не исключено, что генералитет вермахта. И дай-то бог, чтобы не СС.
– Этого-то я и опасаюсь, господин командующий. В вермахте, в авиации и даже в СС появилось немало вольнолюбивых офицеров. И я вполне допускаю, что некоторые из них были связаны с нами.
– Что вы имеете в виду?
– То есть не только поддерживали связь с нами, но и поддерживали наши идеи.
– Которые так и не были восприняты фюрером, – растерянно добавил Власов.
Они умолкли и несколько секунд бездумно смотрели друг на друга. Вид у обоих был такой, словно это они организовали заговор и покушение на фюрера, потерпели полный крах и теперь ждут своей участи.
Командующий встал из-за стола, подошел к окну и посмотрел на открывавшийся оттуда полигон, на котором с утра до ночи тренировались будущие офицеры и солдаты разведрот РОА. Но теперь он был на удивление пуст, и вообще всю Дабендорфскую школу вдруг охватила такая странная тишина, будто все заблаговременно бежали отсюда, бросив своего командующего на произвол судьбы.
– Где капитан Штрик-Штрикфельдт?
– На территории школы его нет. Я проверял. Барон Георг фон дер Ропп утверждает, что капитан отправился в Берлин. Но он не уверен.
– Давно он отправился туда? Или же мог отправиться?
– Утром.
– Странно. Об этой поездке он не предупреждал. – Власов мельком оглянулся на Сахарова, как бы спрашивая: «И что бы его непредвиденный вояж в столицу мог значить?»
– Не думаю, – твердо ответил полковник, очень отчетливо расшифровав смысл этого взгляда. – А главное, не хотелось бы.
– А что барон фон дер Ропп? Он не мог бы связаться с Берлином?
– Если прикажете вы… Сейчас приглашу.
Барон появился минут через пять. Внешне он был блаженственно спокоен, как невинное дитя посреди наделанной им на полу лужи. Щупловатый, с утонченными чертами непризнанного гения, он мало напоминал тех истинных германских офицеров, какими привык представлять их себе Власов. Возможно, это несоответствие и мешало командующему РОА воспринимать капитана Роппа всерьез. И тем не менее…