— Велите Васубу открыть одну из кип в трюме и достать оттуда бумажное полотно, чтобы похоронить его по обычаю его веры, — произнес наконец Лингард, — Это должно быть сделано сегодня же ночью. Дайте им шлюпки, я думаю, они захотят отвезти его на отмель.
— Да, сэр, — сказал Картер.
— Дайте им все, что нужно, — факелы, лопаты и прочее. Васуб произнесет молитвы, какие полагаются. Ведь правоверным уготован рай. Понимаете, мистер Картер? Рай! Не знаю, какой для него будет рай. Если ему там не придется бегать с поручениями по джунглям, увертываться от засад, переплывать бурные ручьи, — рай придется ему совсем не по вкусу.
Картер молча слушал. Капитан Лингард как будто забыл о его присутствии.
— И все это время он будет спать на отмели, — начал опять Лингард, сидевший на своем старом месте под снопом позолоченных молний, положа локти на стол и прижав руки к вискам, — Если им понадобится доска для могилы, дайте им дубовую тесину. Она, может быть, продержится там до ближайшего муссона.
Картер чувствовал себя не по себе под этим напряженным взглядом, устремленным куда-то вдаль, мимо него. Но ему не предложили уходить, и потому он оставался.
— Все будет сделано, как вы желаете, сэр, — сказал он. — Я полагаю, яхта тронется в путь рано утром, сэр?
— Если она не тронется, нам придется угостить ее выстрелом, чтобы поддать ей жару, не так ли, Картер?
Картер не знал, улыбнуться ему или принять это всерьез. Сказать он ничего не мог, но Лингард, по-видимому, и не ждал ответа.
— Надеюсь, вы останетесь со мной, мистер Картер?
— Я уже сказал вам, что я останусь с вами, если вы этого хотите.
— Беда в том, мистер Картер, что я уже не тот человек, с которым вы говорили в ту ночь, когда мы впервые встретились.
— До некоторой степени и я уже не тот человек, сэр.
Лингард посмотрел на молодого человека задумчиво, но уже без прежней напряженности взгляда.
— В конце концов, вы нужны бригу, а этот бриг никогда не изменится. Это лучший корабль на этих морях. Он по-прежнему будет носить меня по морю, но…
Лингард отнял руки от висков и сделал широкий жест.
Картер глубоко и наивно сочувствовал этому человеку, который выручил пленников, но при этом каким-то образом потерял самого себя. Картер кое-что слышал от Васуба. Из ломаных английских слов старого серанга он понял, что туземные друзья капитана и среди них одна женщина погибли во время какой-то загадочной катастрофы, но как и почему это произошло, оставалось для него совершенно непонятным. Конечно, такой человек, как капитан, должен быть страшно огорчен…
— Я надеюсь, вы скоро оправитесь, сэр, — сказал он насколько можно мягче.