Мы знаем сегодня, что никакое научное достижение не бывает постоянным в том смысле, что в ходе прогресса науки оно непременно претерпевает поправки. Последователи Менгера, а также все исследователи экономической теории, продолжавшие путь Вальраса, уже внесли немало изменений в созданную им систему и, безусловно, продолжат это делать. Однако его достижение неподвластно времени в другом смысле: сегодня не подлежит сомнению, что он сделал гигантский шаг вперед по дороге знаний и что его книга всегда будет выделяться из массы публикаций-однодневок и ее будут помнить на протяжении многих поколений.
Если бы у Менгера не было одного столь великого достижения, мы должны были бы сказать и о других его заслугах: прежде всего, о его теории денег, написанной для словаря «Handwörterbuch der Staatswissenschaften», его вкладе в теорию капитала и практические вопросы валютной политики. Мы должны были бы упомянуть его преподавательскую работу, которая навсегда запечатлелась в памяти людей старшего поколения далеко за пределами узкого круга специалистов, а также удивительную широту его интересов. Однако рядом с его теорией ценности и цены, которая, так сказать, стала истинным воплощением его личности, все это меркнет.
Сегодня мы горюем не только о мыслителе, но и о прекрасном человеке. В памяти всех, кто знал его, он оставил тысячи дорогих воспоминаний.
Глава 4 Альфред Маршалл (1842–1924)[69]
К полувековому юбилею «Принципов» Альфреда Маршалла[70]
Пятнадцать лет назад мне случилось читать серию лекций в Лондонской школе экономики, и в одной из них я походя отдал дань памяти великого Маршалла. Спустя некоторое время один из моих лондонских слушателей написал мне письмо с вопросом, считаю ли я, что идеи Маршалла окажутся такими же недолговечными, какими оказались идеи Милля или даже Адама Смита. Это эссе я решил написать в форме ответа на вопрос слушателя.
В некотором смысле время экономической теории Маршалла уже прошло. Мы больше не разделяем ни его видения экономического процесса, ни его методов, ни его выводов. Но мы по-прежнему восхищаемся его грандиозной системой, которая, пусть и ослабленная нападками критиков и влиянием новых идей, все еще возвышается величественным зданием где-то позади наших собственных исследований. Мы восхищаемся ей так же, как Мадонной Перуджино, сознавая, что она воплощает собой идеал чувств и помышлений своего времени, но также сознавая, насколько далеко мы ушли от этого идеала сегодня.
Так неизбежно должно было случиться в ходе работы, проделанной экономистами за прошедшие пятьдесят лет. Но эта работа была бы абсолютно бесплодной, если бы «Принципы» Маршалла не стали для нас тем, что принято называть этим двусмысленным словом «классика». Такова судьба классических работ в любой науке. Si licet parva componere magnis