Маленькая колонна подъехала к воротам, где их встречал дежурный офицер. Он аккуратно записал всех новоприбывших большевиков в журнал, объяснил им порядок самостоятельного входа и выхода с территории дивизии, а затем откозырял и вернулся к своим обязанностям с таким видом, словно появление в Отдельной Георгиевской Патроната Императорской Фамилии штурмовой дивизии подобных гостей - самое обычное дело.
- Так, товарищи, - распорядился Львов, когда все четыре 'Делоне' остановились перед двухэтажным длинным и низким зданием. - Сейчас можете снять маскарад, и... А ты что тут делаешь, кадет?! - Изумленно воззрился он на мальчишку с погонами ефрейтора, сидевшего за рулем одного из автомобилей.
- Согласно распорядка дня, ефрейтор Романов проходит курс автодела, господин генерал-майор, - щелкнул каблуками мальчишка.
- Та-а-ак... - нехорошо оскалился Львов, и вокруг него, словно по мановению волшебной палочки образовалось свободное пространство. - Та-а-ак... И где же у нас командир конвоя, который допустил подобное 'занятие по автоделу'? Кому я сейчас яйца дверью давить буду? Я вас спрашиваю, муфлоны беременные! Вы бойцы, или где?!! Смирно! Смотреть на меня влюбленными глазами, окурки жизни, и радостно рапортовать: какая немытая проб...дь это вот допустила?!! Не слышу!!!
Все ссыльные уже давно опознали в маленьком ефрейторе цесаревича Алексея, и теперь пребывали в глубоком ступоре, медленно переходящем в коматозное состояние. Беглых большевиков встречал и лично вез цесаревич?!!
- Разбудите меня, - тихо прошептала Вера Швейцер. - Разбудите, или я сойду с ума...
- Рад бы, да я кажется сам... того... - пробормотал Петровский и тихо перекрестился.
Тем временем казаки и солдаты молчали. И вдруг цесаревич тихо, на грани слышимости произнес:
- Вы, дядя Глеб...
- Что?! - задохнулся от удивления Львов. - Я?!
- Вы... Вы ж сами приказ составили и подписали: на время вашего отсутствия передать меня в распоряжение Особой сотни. И сказали, что только когда я под их присмотром, у вас сердце болеть не будет и душа на месте останется. Ну вот... - и он развел руками.
- Ага... - произнес Львов задумчиво. - Ага... То есть муфлон беременный - это я, что ли? Не говоря уже про все остальное? М-да, обошли меня со всех сторон...
Казаки хранили гробовое молчание, но у многих подрагивали губы и чуть подергивались усы. Видно было, что они с огромным трудом сдерживают рвущийся наружу смех...
- Отставить ржать, - приказал Львов. - Ишь, изготовились уже. Вы свои хиханьки оставьте для вашей хаханьки, а мне тут не цирк, и я вам не клоун. Идиот, но не клоун. Есаул ко мне, остальные - разойдись!