– Я не думал, что будет так тяжело…
– Легко бывает только мертвым и сумасшедшим. Я бывал близок и к тому, и к другому. Мне не понравилось.
– Так-то оно так, но…
– Я вижу, тебе поболтать захотелось, – перебил Эрвин. – Зря. Береги дыхание.
Он вновь ощутил колыхание зыбуна – более слабое, чем в прошлый раз, но все же довольно явственное. Красная луна, почти догнавшая голубую, казалась налитой кровью. Небольшая змея, глянцево отсвечивая багровым и голубым, проползла, стремительно извиваясь, в стороне и ушла в зыбун, не напав. Кто-то невидимый громко прошлепал по лужам в стороне, звуки удалялись к западу и постепенно стихли.
Болото жило. Оно присматривалось к двуногим существам, забравшимся далековато от спасительной суши, и осмысливало их вторжение. Так казалось. Эрвин знал всю лживость построенных на ощущениях скоропалительных выводов.
Третья луна – обычно бледно-желтая, но сейчас рыжая, как кирпич, – наполовину высунулась из-за горизонта, и тени от нее протянулись так далеко, как будто хотели достать до материка. Стало еще светлее.
– Пора…
Эрвин сразу взял быстрый темп. Позади пыхтел Иванов и держался лучше, чем можно было от него ожидать. Сторонний наблюдатель, если вообразить, что он мог бы здесь находиться, решил бы, наверное, что безжалостные тренировки и скуднейший паек на острове плюс естественный страх сделали свое дело… Простительная ошибка для праздного зеваки.
Скоро Эрвин повернул прямо на север, а еще спустя час взял курс на северо-северо-восток. Ясной ночью ничто не мешало ориентироваться по звездам. Роль Полярной на Хляби исполняла приметная оптическая двойная в ручке созвездия Тесака. Если бы еще не приходилось выбирать дорогу, удлиняя путь…
Э! Все равно за ночь не дойти, рассвет настигнет раньше. Что может быть глупее почти безнадежной гонки?
Только одно: сдаться сразу.
Рассвет забрезжил, когда красная луна далеко обогнала голубую и клонилась к закату, а большая бледно-желтая вскарабкалась в небо довольно высоко, утратив кирпичный оттенок. Измученный Иванов хрипел и стонал. Наверняка он давно мечтал о хотя бы пятиминутном отдыхе, злясь, что Эрвин такой двужильный, но пока не жаловался вслух и не делал глупостей. Звезды меркли и гасли одна за одной, луны бледнели. Светало.
Сорвав с плеча бич, Эрвин одним свистящим ударом располовинил крупную змею, то ли выбирающую момент для нападения, то ли просто любопытную. Оба куска шлепнулись в грязь, бешено извиваясь. К одному из них тут же присосалась другая змея, поменьше. Обрубки еще дергались, когда Эрвин и Иванов ушли далеко вперед.