— Да это ясно — Флинг сплюнул себе под ноги — Вот только стены высоки, а у нас ни требушетов, ни катапульт, ни осадных башен. Ох, чую сегодня много народу тут поляжет.
— Обозы на подходе — зычно произнес монсеньор Лигон — Там есть тараны и лестницы. Впрочем, старина, ты прав. Мне вообще не по душе то, как все происходит. Зачем-то нас выстроили в ровном поле как на королевском военном смотре, разумных распоряжений не отдают и никакой подготовки к толковому штурму я не наблюдаю. По уму как делается? Устраивается полевой лагерь, высылается разведка, выставляются тыловые дозоры, блокируются все отнорки осаждаемого города, которых наверняка тут полным-полно, чтобы ни одна мышь не проскочила. А тут — не пойми что. Бросать в бой войско, которое только что с марша, наскоком — это все как-то странно выглядит. Странно, если не сказать по-другому.
— Про то и речь, — Флинг нехорошо ощерился. — Ну да, городишко невелик, спору нет, но хорошая подготовка и разумный план при таких вещах нужны всегда. А тараны да лестницы — что с них проку? С ними много не навоюешь. Проще говоря — вперед, ребята, под смолу, стрелы и камни. Одна радость — не нам первым туда соваться.
Все вышло так, как опытные вояки и предсказывали. Уже довольно скоро первая волна атакующих организованно побежала к стенам Шлейцера, прикрываясь щитами от стрел, которые, как шмели, гудели в воздухе так, что даже нам в отдалении было их слышно. Рва или какого-то другого препятствия вокруг города не было. То есть, может он когда-то и был, в те давние времена, когда Шлейцер был еще не городом, а крепостью, но потом был засыпан, а на его месте выросли лачуги бедноты, которые сейчас превратились в развалины и пепелища — это, несомненно, нордлиги постарались. Препятствий для наших воинов не было, но и укрытий тоже, потому уже очень скоро первые тела упали на серый от грязи снег. Но это было ничего по сравнению с тем, что началось позже.
Смола, густая и кипящая, лилась на тех, кто пытался прислонить лестницы к стенам и карабкаться по ним. Причем, когда закончился смоляной ливень, его сменил масляный, не менее неприятный. Люди, попадая под этот огненный душ, кричали так, что у меня кровь в жилах стыла.
То и дело ухали камни, летящие со стен, и беда тому, кто не успевал или не мог от них увернуться. Добро еще, если эти валуны сразу на месте убивали бедолагу, некоторым не повезло куда как больше, они валялись на земле с раздробленными конечностями, моля о помощи и протягивая руки к соратникам. Но их никто не слушал, воины снова и снова накатывались на стены, стремясь попасть внутрь города, чтобы свести счеты с теми, кто их убивал.