В избытке чувств он даже натянул вожжи, а конь его зафыркал, недовольный. Разве что у них есть две-три тысячи тяжелой пехоты. Траханые ублюдки! Неужели они планировали именно это? Атаковать лагерь лучшей конницы мира – кроме императорских полков и чаардана Ласкольника, ясное дело, – пехотой? Сомкнутые отряды, что врываются в глубь лагеря, бронированные с ног до головы и вооруженные до зубов, против которых – кочевники в кожаных панцирях, войлочных куртках и с легкими саблями? А снаружи – кольцо колесниц, бьющих по всему, что попытается выйти. Тяжеловооруженных было маловато, чтобы одним ударом раздавить всю орду, насчитывающую несколько десятков тысяч голов, но они могли вырвать ей сердце и, возможно, улыбнись им счастье, сразить самого Сына Войны.
Проклятие! Возможно ли подобное? Неужели за этим походом стоит именно такой план?
То ли верданно желают рискнуть, то ли они настолько легкомысленны относительно надвигающегося врага, что полагают, будто это удастся сделать? Но – во имя длинных ног Черногривой – Ких Дару Кредо, может, и молод, и сделался Сыном Войны только каких-то десять лет назад, однако лишь глупец стал бы относиться к нему легкомысленно. Если за все это время он удержался в седле, значит, старый сукин сын Йавенир выбрал верно. Титул Сына Войны не наследуется, его необходимо заслужить бесшабашностью, преданностью и военными талантами. К тому же Дару Кредо имел под собою как минимум пятнадцать тысяч вышколенной конницы и мог получить вдвое больше, посадив на лошадей юношей, стариков, пастухов и даже женщин, поскольку среди кочевников любой мог в несколько мгновений сделаться воином. Кошкодур подогнал коня, вводя свой отряд между колесницами. Фургонщики начали сбавлять ход, кони их перешли на легкую рысь. Похоже, что информация, которую он передал главнокомандующему, вызвала такой эффект, на какой он и надеялся; верданно нынче не готовились к битве, а желали проехать еще несколько миль и поставить лагерь. Рассудительное решение.
Однако все еще не появилось ответа на самый важный вопрос. Отчего все так спокойно? Остатки разбитой разведки уже должны были добраться до главного лагеря кочевников, Сын Войны уже должен знать, что Фургонщики перешли горы и окапываются на возвышенности. Если он был в курсе умения, с которым верданно ставят военные лагеря, ему следовало бы изо всех сил стараться им в этом помешать. Тем временем он приближался неторопливым маршем, в таком темпе, словно имел перед собой все время мира. Это выглядело не военным походом, но всего лишь обычным для нынешней поры года кочеванием на новые пастбища.