И тогда что-то ударило в борт, да так, что вся конструкция затрещала, словно от кулака великана. Раз, другой, третий, между досок на дне фургона посыпался песок, Кей’ла услышала крики экипажа и стук лестниц, упирающихся в дерево. И сразу же лязг железа. Что-то… кто-то завыл и упал, ударился о землю едва в футе от нее, по другую сторону деревянного фартука, оберегающего низ, и остался там, хрипя и кашляя, а для нее на несколько ударов сердца весь мир уменьшился до этого звука, что становился все тише и все влажнее, а еще – до царапанья в дерево, словно умирающий остатком сил желал попасть в лагерь. «Это не они… не наши… невозможно, чтобы кто-то из экипажа выпал наружу…»
Сквозь лязг стали донесся еще один глухой стук, словно над головой обрушился мешок мокрого песка, и раздался тихий шепот на анахо, который она каким-то чудом услыхала:
– Мама-а-а…
Смерть справедлива, она одаривает ласками обе стороны.
Над Кей’лой словно разразился ураган. Фургон дергало, великан лупил в борт раз за разом, и, хотя повозка была настолько мощной, что утянуть ее могла лишь четверка сильных лошадей, казалось, будто она вот-вот распадется на кусочки. Удары железа о железо, сопение, крики, топот ног, что перемещаются туда и назад… «Они ворвались, – поняла Кей, – каким-то чудом напор неожиданной атаки перебросил их через высокий борт, и теперь внутри фургона идет бой не на жизнь, а на смерть».
А на лагерь непрерывным градом продолжали падать стрелы. Она перевернулась на живот и поползла на четвереньках под днищами фургонов. Все они тряслись и трещали, нападение шло вдоль всей изломанной линии. В любой момент кочевники могли ворваться внутрь.
Кей’ла миновала одну и другую повозку, направляясь к месту, где вечером оставила повозку с припасами.
Помощь. Им нужна помощь.
Он схватил ее за ногу, придержал. Впервые на лице парня появилось столь явственное чувство. «Не уходи, – просил он взглядом, – не уходи».
Фургон, под которым она была, внезапно затрясся от победного рыка:
– Аг сайе вара-а-а-а!!! Вара-а-а-а!!! Вара-а-а-а!!!
И сразу же раздался отзвук рубленных топорами досок.
– Пусти, – она дернулась, и тот, удивительно, сразу же ее отпустил. – Я должна идти.
Тележка дожидалась ее в каких-то пятнадцати шагах от линии боевых фургонов, к счастью, была она уже пустой, хотя и обрела собственную коллекцию оперенных древков, торчащих в десятке-другом мест. Легкая четырехколесная конструкция с солидным дном и высокими бортами. Кей’ла щучкой метнулась под низ. Стоя на четвереньках, упиралась спиною в дно ровно настолько, чтобы – когда начнет ползти – продвигать тележку с собой вместе. Доски должны выдержать падающие стрелы.