А в том, что противник будет обязательно повержен, Тарзан не сомневался ни на секунду. Ибо настоящие «новые люди», как гордо называли себя нео, не ведают сомнений, когда выходят на бой. Какие сомнения? Дубась врага до состояния отбивной и все дела.
Даже последняя схватка на арене сразу с двумя дампами, во время которой Тарзана изрядно потрепали, не поколебала в мохначе веры в собственные силы. Подумаешь, отрубили секирой пару пальцев и крепко врезали по башке, едва не выбив глаз? Так у него этих пальцев вообще, как грязи. А то, что глаз заплыл багровым фингалом, так то и вовсе пустяк. На крайняк можно и одним глазом обойтись.
А в самом крайнем случае можно врага и унюхать. Ведь нюх на то нео и дан, чтобы выслеживать любое живое существо и точно определять его вид – даже, извините, по запаху дерьма. А уж хомо – главного врага и конкурента «новых людей» за власть в Зоне Москвы – Тарзан мог вычислить с закрытыми глазами.
Правда, сейчас случилось маленькое недоразумение. Присутствие на арене пахучего хомо Тарзан определил быстро, но при этом, действуя инстинктивно, принял за гладиатора распорядителя боев Игната. Потому и двинулся в его сторону.
Будь у Тарзана чуток побольше мозгов, он бы допетрил, что у него неладно со зрением, и одним фингалом после кровавой схватки с парочкой «мусорщиков» проблема не исчерпывается. Видимо, в результате сильного удара по косматой башке зрение Тарзана, условно выражаясь, расфокусировалось, и он частично ослеп. Из чего вытекают очень неприятные последствия.
Однако Тарзан никогда не отличался выдающимися умственными способностями. А после нокдауна в драке с дампами, приведшего к тяжелому сотрясению мозга, коэффициент, прости господи, интеллекта мохнача и вовсе упал до уровня имбецила. Поэтому наступление частичной слепоты его не испугало, а лишь неприятно удивило. И разозлило.
После окрика шпрехшталмейстера Тарзан сообразил, что сбился с курса, и, покрутив головой, обнаружил новую цель. Сначала он зафиксировал зрением смутную фигуру в противоположном углу арены. Затем, подключив на всю мощь рецепторы обоняния, уловил запах – благо, что ветерком тянуло как раз с той стороны.
Запах Тарзану понравился – пахло молодой и, несомненно, свежей человечиной. Он тут же вспомнил об обещании, полученном от маркитантов перед самым поединком – мол, если победишь, то съешь в награду сердце и печень хомо – и больше его уже ничего не беспокоило и не интересовало. Голодный мутант жаждал лишь одного – свистка Игната, означающего команду «бой!».
Тим, в одночасье превратившийся в Спартака, тоже ждал этой команды. Как, заметим, и возбужденная публика на трибунах. Но, в отличие от нее, Тим ничего не знал о короткой, но бурной биографии своего противника. В частности, о том, что Тарзан за последнюю неделю последовательно ухайдокал нескольких гладиаторов. А в последнем поединке – аж сразу двух дампов.