– Он нас не обзывал, – сказал Михась. – Откуда ему знать, кто мы такие?
– Тоже верно, – согласился Чур. – Нет, Тим, мы не маркитанты.
– А кто?
Чур и Михась быстро переглянулись. Затем Чур опустился на корточки и заговорил:
– Мы – водяные люди, так нас в народе кличут. Община у нас на берегу Водохранилища. Рыбу и раков ловим, на осьминогов охотимся. Да ничем не брезгуем, чё под руки подвернется. Лишь бы съедобное было.
– А как вас на Стадион занесло?
– Обычно как, бляха-муха. Здесь же единственный рынок в округе. Муки можно раздобыть, снадобий, пороху… Да мало ли чё? Вот мы товар и привезли сюда, чтобы продать и самим затариться. Затарились, бляха-муха…
Он тяжело и выразительно вздохнул.
– Вас, наверное, ограбили? – предположил Тим.
– Хуже, бляха-муха. – Чур махнул рукой. – А-а, да чё там бакланить – влипли по самые уши. Эти маркитанты, как пауки-мясоеды. Попадешь в их паутину – все, крендец, не выпутаться.
– А вы расскажите, – попросил Тим. Он подумал, что в истории водяных людей может быть нечто общее с его историей. Глядишь, и услышит от них что-нибудь полезное. Ему ведь с Аленой тоже предстоит вскоре выбираться из логова маркитантов. – Мне очень интересно. Да и ночь все равно длинная.
Чур уныло покачал головой и ничего не сказал. Вместо него заговорил Михась:
– Ночь и вправду длинная. Да только рассказывать почти и неча, Тим. В первый день мы распродали товар, ну и это – заглянули в трактир. Ну, чтобы по-человечески отдохнуть. У нас-то в деревне скукота. А тут, говорят, даже эти есть, как их…
– Шалавы, – подсказал Чур.
– Во, эти самые. Сцывилизацыя, здесь, короче. Мы так думали. А оказалось… В общем, выпили мы самогону, закусили… Потом еще поддали малехо. И заказали тушенку. А нам принесли такую тухлятину! Мы говорим – чё за дрянь? Не будем мы такое жрать – воняет хуже дерьма котяха. А он, этот халдей, говорит, вы, мол, уже половину блюда сожрали. Поэтому платите, говорит, полностью – аж два «червонца»! Ну и, слово за слово… А в результате – экцесс.
– Экцесс, – уныло подтвердил Чур.
– А что это такое? – Тимур по заведенной привычке среагировал на незнакомое слово.
– Экцесс, Тим, это экцесс, – сказал Михась. – Разборка такая. Сначала, вроде, все мирно, а потом слово за слово… Хамить тебе начинают, кричать…
– Понятно, – сказал Тим. Он почему-то вспомнил недавний разговор с поварихой. Тоже ведь сперва мирно разговаривали. А потом пошло ёпрст, и все такое. Хорошо, что он сдержался. – Экцесс, это когда спокойно разговариваешь, а потом ругань начинается.
– Ну да, ругань. Типа мордобоя. И все из-за какого-то халдея.