— Товарищу? А где ваш товарищ? В Анапу уехал?
«При чём тут Анапа? — подумал я. — Вот радуется, вот торжествует: думает, припёр меня к стенке в прямом и переносном смысле! А я не поддамся!..»
— Товарищ мой в Анапу не ездил. Ему там делать нечего. Вон он стоит. — Я преспокойно кивнул на Витьку и вышел из очереди, как бы уступая ему место. Побледневший от страха Витик прижался к стене вместо меня.
— И ему тоже шестнадцать стукнуло? — немного растерявшись, спросил милиционер.
— Ещё как стукнуло! — бодро соврал,я. В самые трудные минуты на меня всегда находила отчаянная храбрость.
— И какая мелкота пошла! — буркнул милиционер. Он презрительно оглядел невысокого, а от страха уж совсем съёжившегося Нытика.
Проверять у Витьки паспорт милиционер всё-таки не стал: побоялся, что опять осечка выйдет.
Но кассирша-то обязательно потребует паспорт — в этом я был уверен. Голова моя работала, как говорится, с полным напряжением. А что-то внутри так и подмывало не сдаваться, добиться своего.
Я незаметно сунул Витьке Димин паспорт и шепнул:
— Покажешь кассирше. Только смотри не раскрывай, а так, издали помаши. Ясно?
— Я-ясно, — жалобным шёпотом ответил Нытик. Он до того перетрусил, что ему уж, наверно, и в кино идти не хотелось.
— А деньги? — вспомнил он. — По одному-то паспорту не дадут. Деньги нужны!
Я сунул ему в руку двадцать копеек.
— Ничего не полу-учится, — промямлил Витька.
Честное слово, смотреть на него было противно.
Через каждые две минуты он оборачивался и повторял:
— Вот уви-идишь, ничего не полу-учится…
Я бы с удовольствием вытащил несчастного Нытика из очереди, отобрал у него паспорт и деньги. Но у меня появился прямо какой-то спортивный интерес: надо получить ещё один билет, обязательно надо!
Чтобы не видеть кислой физиономии Нытика, я отвернулся к двери и стал смотреть на улицу. А в это время с грузовика в глубокую яму, вырытую на краю тротуара, осторожно опускали развесистую липу с длинными переплетёнными корнями и застрявшей в них землёй. Железные пальцы подъёмного крана цепко держали дерево за ствол.
«А вот интересно, откуда привезли эту липу? — подумал я. — И где она росла раньше? Наверно, где-нибудь на краю пёстрой полянки. Слушала она себе пение птиц и не думала, что привезут её сюда, на шумную улицу, и посадят прямо напротив кинотеатра. И что каждый вечер под её раскидистыми ветвями вместо птичьих песен будут раздаваться одни и те же слова: „У вас нет лишнего билетика? Лишнего билетика нету?“».
Мои мысли были прерваны громким возгласом Нытика:
— Это мой паспорт! Мо-ой!..