В пользу первого варианта Тисса приводил императору те же доводы, которые он излагал на Совете министров:
«Я отнюдь не рекомендую спокойно проглатывать все эти провокационные выходки, и я готов взять на себя ответственность за последствия войны, вызванной отказом удовлетворить наши справедливые требования. Но, по моему мнению, нужно предоставить Сербии возможность избежать войны ценою согласия на тяжелое дипломатическое поражение. Тогда, если даже дело дойдет до войны, всему миру будет ясно, что мы стоим на позиции справедливой самообороны. Сербии должна быть отправлена нота, составленная в умеренном тоне, без угроз. В ней должны быть изложены наши конкретные жалобы и связанные с ними определенные требования. Основанием для жалоб… могут служить заявления министра Спалайковича в Петербурге и Иовановича в Берлине, а также то, что бомбы в Боснии были получены из сербского арсенала в Крагуеваце, что убийцы перешли границу с подложными паспортами, выданными сербскими властями…
Если Сербия даст неудовлетворительный ответ или попытается затянуть дело, то должен быть предъявлен ультиматум, а по истечении его срока – открыты военные действия. После успешной войны территория Сербии может быть урезана путем уступки Болгарии, Греции и Румынии некоторых завоеванных округов, но для себя мы должны потребовать только некоторые существенные исправления границ, и никак не более. Конечно, мы могли бы еще настаивать на контрибуции, что дало бы нам возможность держать в своих руках Сербию в течение долгого времени…
Если же Сербия смирится, то мы должны принять это решение bona fide и не делать отступление для нее невозможным».
Это мирное решение, на котором настаивал Тисса, было для Берхтольда совершенно нежелательно. Вскоре после того, как Тисса уехал из Вены, он снова попытался нажать на германский рычаг и в письме к Тиссе от 8 июля утверждал:
«Чиршки только что был у меня и сообщил мне, что он получил из Берлина телеграмму, в которой его император поручает ему заявить здесь самым энергичным образом, что Берлин ожидает от Австрии выступления против Сербии и что в Германии будут недоумевать, если мы упустим такой благоприятный случай и не нанесем удара… Из дальнейших слов посла я понял, что всякая уступка Сербии с нашей стороны будет истолкована в Германии как признание нашей слабости, что не преминет отразиться на нашем положении в Тройственном союзе и на будущей политике Германии.
Эти заявления Чиршки представляются мне столь важными, что они, пожалуй, могут повлиять на те выводы, к которым вы пришли, поэтому я хотел немедленно сообщить их вам и прошу вас, если вы найдете нужным, прислать мне на сей предмет шифрованную телеграмму в Ишль, где я буду завтра утром и смогу там изложить его величеству вашу точку зрения»