19 января воду Супротивного ключа святят – Крещение. Ею обливаются прямо тут, около лавочки. Это канонически православный источник.
По дороге назад я снова зашёл к Апремову. В ответ на мои расспросы он снова вынес мне яблок и слив. И принялся сетовать: и занят сегодня, и просто ничего толком не знает. А вот только слышал от стариков… Были старики – детство его прошло в Микрякове в Горномарийском районе. А теперь вот стариков нет. И кто что скажет… Но надо бы рощу сберечь, а то неровен час – надвинутся на неё какие-нибудь коттеджи: землю продают направо и налево, а тут такая красота, такое место!
Если он приезжий, то откуда же ему известно, что ключ этот у местных марийцев – святой? И главное – кто ходит к нему, зачем, правда ли, что это святилище древнего Цепеля?
* * *
Под конец поездки я планировал познакомиться с деталями истории, которую мне рассказали по дороге в районном центре. Она мне показалась странной, но как-то связанной со всем тем, что привело меня в эти места.
Плыл по Волге на небольшом, но весьма комфортабельном судне режиссёр Никита Михалков. Нахвалили ему замечательное место для остановки не на этом, правом, а на левом берегу: там полого, широкая поляна, чистый родник и старый дуб. Под уху хорошо пошёл разговор. Кто-то сказал: место-то это, говорят, святое. И Михалков, в котором, вероятно, заговорила широкая натура Паратова, расчувствовался и выдал деньги на постройку посреди этой поляны небольшой часовенки.
– Вот какое место у нас есть! – рассказывали мне в посёлке Воротынец, в районной администрации. – Хотите увидеть?…
Но у начальства не оказалось моторки, и обратиться за ней посоветовали к лесникам.
Ехать надо было к ним на другой берег Волги – на пароме в село Михайловское. Однако там, в лесхозе, специалисты пожимали плечами: не слышали они о таком месте!
* * *
Я так и уехал из Васильсурска с ощущением неразгаданных загадок.
И вернулся домой к телевизору, который давал по всем каналам «Лебединое озеро» и совершенно противоречивые сообщения – тревожные, беспомощные, горькие. Догорало лето – вместе с моим Отечеством, которое словно корчилось в агонии, уходило из-под ног, сжималось как шагреневая кожа, за считанные дни, теряя огромные пространства по краям. Или это его – как карту – сворачивало, облизывая августовское пламя?
Была зима. И было новое лето. И ещё одно лето…
* * *
Так получилось, что важная встреча с кырык мари (так себя называют горные марийцы), с памятью об их прошлом ждала меня вскоре в родном городе.
Но без моего первого знакомства с Васильсурском её бы просто не произошло: мы бы обязательно разминулись.