Вернувшись к своей добыче, Кызя оторвал сочный кусок, но нормально отобедать не получилось - еда стремительно портилась. Человек мгновенно погиб от пробивших его тело челюстей. Труп уже начинал подавать первые признаки нового существования. Конечности и челюсть стали подёргиваться. Морф был в бешенстве. Весь риск оказался напрасным. Такая близкая и желанная добыча оказалась испорчена. Он жрал останки быстро и с остервенением. Наскоро набив брюхо портящейся пищей, морф впал в неподвижность. Остатки пригодного материала быстро всасывались клетками до того как еда станет практически бесполезной.
Полумрак офисного помещения прорезали яркие лучи фонарей. Неугомонные люди подъехали к самому окну и теперь внимательно разглядывали офис. Они шли мстить за смерть своего товарища. В разные места помещения с глухим хлопком полетели сразу несколько дымящих предметов. Люди в то же мгновение исчезли из оконного проёма. Стук от падения тяжёлых болванок немного приглушило ковровое покрытие.
Ну, это мы уже проходили.
Кызя знал, что такое свето-шумовые гранаты. Морф укрылся за перегородкой импровизированной кухни.
Оглушающие взрывы с яркими вспышками грохнули практически одновременно. Клубы белесого дыма поплыли по просторному офису. В помещение заскочили сразу три группы людей по три человека в каждой. Два пулемётчика заняли пространство в оконном проёме почти у самого потолка, разместившись верхом на кунге, подъехавшего вплотную к зданию «Урала».
Упакованные в броню, люди шли по столам, перешагивая через перегородки. Звуки быстрых осторожных шагов разносились по офису. Под ногами бойцов трещали пластиком клавиатуры, лотки и прочие орудия офисного труда, шуршала бумага, с хрустом ломались брошеные ручки и карандаши.
Кызя укрылся в своей кухонной выгородке. На него велась охота. Люди очень рисковали, пытаясь уничтожить большого морфа. Они поменялись с ним ролями и ему это не нравилось. Эти люди значительно отличались от тех, кого он встречал раньше. У них не было страха и паники, они шли уверенно, поражая своей слаженностью. Каждый из них мог умереть, но не как его добыча, а как хищник, вступивший в опасную схватку.
Звуки шагов, шуршание одежды, едва слышное позвякивание металла, шелест, разгоняемой ветром бумаги. Люди вернулись в этот офис ненадолго, ровно настолько – сколько потребуется времени для убийства Кызи. Часы на стене отмеряли секунду за секундой, бегом длинной тонкой стрелки, самоотверженно выжигающей заряд вставленной в часы батарейки, которую никто никогда уже не заменит.