- Точно! Так распирает, что хоть волком вой. Пока кто-нибудь не вскроет и не отсосет… В смысле, не выдавит «червяка», просто места себе не нахожу. Сам-то я туда дотянуться никак не могу! Руки, понимаешь, коротковаты. Жена помогает, когда рядом. А когда жены нет, то…
- Понятно. Неуспех предыдущих оперативных вмешательств обусловлен тем, что плохо вычистили проблемный участок. Тут нельзя оставлять даже споры этого жировика…
- И ты того-самого… вы абсолютно правы! - перебил врача контрразведчик. - Но самое интересное, что эта гадость началась у меня еще во время службы в Туркмении. Там же жара хуже, чем здесь. Опять же питьевой режим. Вот в чем загвоздка! Хотя здесь, в Африке, еще хуже…
- Надо оперировать! - подвел итог капитан медицинской службы.
- Как только, так сразу, - согласился Романтеев, надевая обмундирование. - Только вот, того-самого, разгребу ворох своих дел и сразу к вам на операционный стол. За этим дело не станет.
- Что будем пить? - взял быка за рога Аркадий. - Чай, кофе, медицинский спирт?
- Нет. У меня тут все с собой. Хорошая водка и закуска прямо из Москвы от Елисеева. Кстати, вы знакомы, того-самого, с Елисеевым?
- Не имел чести, - пожал плечами Стрешнев, расставляя на прикроватной тумбочке оловянные кружки и другую посуду. Потом, подержав в руках бутылку водки, восхищенно поцокал языком: - О! «Столичная»! Это штука знатная.
- Ну да, ты же у нас будешь уроженец Ленинградской области. А Елисеев - штучка московская. Был такой купец в Москве еще той, дореволюционной. Стало быть, он-то в самом центре столицы и организовал большой хороший магазин. Его до сих пор москвичи называют «Елисеевским».
- Да, я что-то об этом слышал.
- Наливай по первой! - как старший по званию приказал подполковник. - А закусим балычком на черном хлебушке… Дефицит, между прочим, даже для Москвы.
- В Ленинграде черный хлеб называют просто хлебом, а белый - булкой… - заметил Аркадий.
- Эх, мать его, как приятно вспомнить про Родину, когда от нее далеко-далече, - вздохнул Романтеев и поднес кружку с водкой ко рту.
Они выпили по первой, закусили.
Стрешнев посидел немного с закрытыми глазами, вспоминая подзабытый вкус русской водки, - ведь последнее время пить в основном доводилось только ром да джин, не считая, конечно, неразбавленный медицинский спирт.
«Хорошо сидим, - подумалось ему. - Прямо как с Игорьком в курсантском общежитии. Добрые старые времена в академии! Но нет, брат, шалишь! - настраиваясь на критический лад, сказал себе Аркадий. - Не только из-за атеромы приперся ко мне этот Романтеев. Что-то ему от меня еще нужно. Вот только что именно?»