– Бэби, ты консультировалась у Гранд Маман насчет возможного объяснения поведения роз?
– Да. Но вразумительного ответа не получила.
– Странно.
– Зато Гранд Маман презентовала мне фамильный оберег.
– Вот это правильно.
– Ма, а что, он как-то поможет мне в любви?
– Не знаю, бэби, не знаю. Только не вздумай его снимать даже на секунду.
– Хорошо.
– Ни на секунду, поняла?
– Гранд Маман сказала мне то же самое.
– Ну, тогда я уверена, что ты не ослушаешься.
– Может, хватит обо мне? Расскажи-ка лучше, куда ты сегодня получила от председателя приглашение.
– На сегодня у меня намечен выход в Гранд-опера!
– Я предпочитаю слушать птиц на рассвете.
– Я тоже. Но председатель был неумолим.
– И что выбрал наш Тюльпанчик – балет или оперу?
– Не интересовалась.
– Это почему?
– Потому что и опера, и балет, во-первых, всегда на одну и ту же банальную тему – любовь, а во-вторых, мне то и другое одинаково до лампочки.
– Только не скажи об этом голландцу.
– Я похожа на дуру?
– Нисколько. Но я сомневаюсь, что посещение Гранд-опера как-то поможет дальнейшему продвижению моей Безымянной Красавицы на Всемирную выставку цветов.
– Бэби, наберись терпения. Председатель сказал, что начал обработку членов отборочной комиссии. Но ты же знаешь, какие они упрямые, эти французишки! Так что потребуется время и новые весомые аргументы.
– Будем надеяться.
– Но, Гло, я все-таки на твоем месте не затягивала бы с поиском имени. Роза, имеющая только номер, похожа на заключенного в фашистском концлагере.
– Сильно сказано.
– И это наверняка тоже раздражает отборочную комиссию.
– Ма, ты, как всегда, права. Срочно нужно имя, и такое, чтобы очаровать не только всю комиссию, но и потенциальных потребителей! Я хочу, чтобы мой цветок заполонил весь мир, чтобы в каждом саду красовался мой шедевр!
– Эх, Гло, я в молодости тоже была максималисткой. А в итоге… Наверное, «Анфан Террибль» – самый невостребованный сорт…
– Думаю, его время еще придет.
– Нет, бэби, – пусть лучше успех будет у твоей Безымянной Красавицы. Я не заслужила ни славы, ни почестей.
– Ма, я тебя обожаю.
– Взаимно, бэби.
Дальнейшие утренние часы прошли для Глории Дюбуа в привычном графике.
Аспирантка перестала терзаться ненужными гипотезами о своей любовной перспективе.
Аспирантка смирилась с мыслью, что все будет решаться наяву, так сказать, в реальном времени: улыбнется счастье взаимных отношений или судьба-насмешница ограничится безответным чувством.
Глория зло взглянула на вазы у зеркала.
Обе розы, и левая, и правая, выдали результат, аналогичный позавчерашнему.