Нет, я не плакала. Слезы как-то сами собой катились, независимо от моего желания. Возьмите луковицу. Она в жесткой шелухе противного цвета. И не пахнет. Но если содрать шелуху, в нос бьет резкий запах, от которого идут слезы. Я сейчас как эта луковица – осталась без шелухи. И поэтому у меня слезы.
Никто не поймет, что я сейчас почувствовала. Это можно сравнить только с ощущениями, когда сбиваешь человека, сидя за рулем, и этот человек (в лучшем случае) становится калекой на всю жизнь. В худшем – человека больше нет. Я сейчас для Тёмы была «Котом». Я его сломала и не заметила этого. Я знала, что он чувствует, потому что я когда-то была на его месте. И я осознавала, что довела его до такого состояния именно я. И мне было страшно, что теперь он тоже станет «Котом» для кого-то другого. Из-за меня.
Впервые за многие годы я не знала, что говорить и что делать. Я почувствовала себя абсолютной голой без своей шелухи. И мне было неприятно, холодно и одиноко. Сожалела ли я о чем-то? Нет. Я просто понимала, что сейчас на мои плечи легла ответственность за этого… нет, не мальчика. Сейчас он был мужчиной. Раненым, но еще живым. Так получилось. Теперь нам обоим будет плохо. Мы будем помнить это всю жизнь. И что мне сейчас ему ответить?
Он смотрел мне в глаза и ждал. Слова застряли у меня внутри и я не могла выдавить ни одного. Я просто кивнула головой: «да».
–Я сейчас закончу тут с персоналом и подожду тебя в машине. Тебе нужно… Ты плачешь… Я подожду в машине, короче…
Он встал из-за стола и я поднялась вместе с ним. Я понимала, что ситуация вообще странная. Сначала розы на весь ресторан. Теперь слезы. Позади меня сидит Кот. И, наверняка, ничего не понимает.
Я обернулась. Он смотрела на меня, готовый вот-вот подняться со своего места и подойти ко мне. Он заметил, что я плачу, потому что сразу поменялся в лице и уже намеревался встать. Но я еле заметно качнула головой: «нет, не надо».
В вестибюле никого не было, кроме двух охранников. Они смотрели на меня преданно, словно голодные псы, которых я подкармливаю, и улыбались. Их лица ничего не выражали. Никаких эмоций. Ничего, кроме собачей преданности. Я прислонилась голой спиной к стене и медленно сползла вниз. Опустила голову на согнутые колени. Сил не было.
Сколько прошло времени, я не заметила. Возможно всего полминуты. А мне показалось, что я сижу почти вечность. Кто-то взял меня за руку и силой помог подняться.
–Катя, что? Что с тобой? Тебе плохо?
Кот смотрел на меня испуганным взглядом, не зная, что делать. Он слегка придерживал меня за локти, ибо меня шатало.