– Что все это значит?
– Понятия не имею, – пожал плечами Джильберге. – Либо очередная забава Тамерлана, либо он и впрямь… Короче говоря, вчера я получил от него приказ забрать вас из зиндана и отвезти в Мазандеран.
– Что-о-о?!
– В Мазандера-а-ан?!!
– А как же казнь?
– Ее не будет. Повторяю: если только это не очередная мрачная шутка самого мрачного шутника во вселенной.
– А если все-таки второе?
– Тогда не знаю… Можно будет сделать так – когда доедем до Термеза, где я в прошлый раз схватил вас, вы возьмете деньги, двух лошадей и все необходимое и поедете дальше. Я буду делать вид, будто вы по-прежнему при мне и сидите в своем сундуке. Таким образом я буду прикрывать вас, следуя за вами на небольшом расстоянии, допустим, до Герата. Если ничего не произойдет, значит, Тамерлан и впрямь решил оказать вам царскую милость.
– Почему мы должны верить вам, Джильберге? – спросил Мухаммед. – Разве не вы столь бессердечно схватили нас в Термезе и привезли на самаркандское судилище?
– Тогда я выполнял приказ государя, – с достоинством отвечал немец. – Теперь я тоже выполняю приказ государя.
– Но согласитесь, что приказы резко отличаются один от другого, – вставила свое замечание Зумрад, продолжая глядеть на Джильберге с ненавистью.
– Это меня не касается, – нахмурился Джильберге.
– Понятно, – сказал Мухаммед. – Нам что, снова залезать в сундук?
– Залезете, когда приедем в Кеш, а пока можете ехать свободно.
Позавтракав здесь же, на Зеравшанском перевале, они тронулись дальше. Когда подъезжали к Кешу, Мухаммед и Зумрад залезли обратно в сундук, а Джильберге повернул в замке ключ.
– Мне опять страшно, – сказала Зумрад, вновь очутившись в темноте, просвечиваемой лучами из дырочек. – Так и жди какого-нибудь подвоха! Скажи, ты веришь, что мы спасены?
– Надо верить в лучшее, – ответил Мухаммед, хотя сам нисколько не верил в то, что казнь отменялась и они едут туда, куда стремились десять дней назад. В это невозможно было поверить.
И все же, когда миновали Кеш, Джильберге вновь открыл сундук и выпустил из него пленников.
– Вы так и будете запирать нас в этом ящике в каждом населенном месте? – спросил Мухаммед.
– Осторожность не помешает, – ответил Джильберге. – Уж вам-то, после того как попались в Термезе, пора бы это зарубить себе на носу.
Они поехали дальше, оставляя слева очертания гор Гиссарского хребта. Вскоре наступил вечер. Тот самый вечер, в который должна была состояться казнь. С наступлением темноты они остановились на привал в виду отдаленного селения, разожгли костер, сидя у которого и поедая пахнущий дымком ужин, немного сдружились с еще так недавно ненавистным Джильберге. И ночь прошла без омрачений, и утро настало, и они снова ехали, свободные и живые, не понимая, верить ли этому.