– Это случилось со мной…, – Энни сидела в своем кресле, произнеся своё любимое вступление.
– Всё равно. Слушайте, – Джакс отодвинулся на стуле, – было весело провести время в такой откровенной семье, но у меня есть кое-какие дела, – его стул неприятно заскрипел по полу. – Не ждите.
Он исчез где-то в задней части здания, ловко избегая фотографов, и оставляя меня наедине с нашими родителями, словно жертвенного агнца.
– Лили, ты не знаешь, что происходит с Джаксом? – спросила Энни.
– Происходит? – пролепетала я. – Нет, я только прилетела, откуда я могу знать?
– Ну не знаю, вы, казалось, были близки когда-то.
Я съёжилась под взглядом Энни, споткнувшись на воспоминании, как именно близки мы были.
– Жаль, что не могу сказать вам ничего полезного, но я знаю даже меньше, чем вы. Сегодня мы впервые поговорили после моего прибытия из Нью-Йорка, – мои уши горели, когда я вспомнила, почему именно уехала.
И я снова возненавидела его.
Глава 12.
Джакс.
Это было совершенно новое место, более громкое и шумное, чем те, что мы обычно посещаем, но сегодня вечером это меня вполне устраивало.
– Чувак, помедленнее. Я не в настроении чистить всё от твоей блевотины сегодня.
Я всё равно допил свой шот и поднял свой взгляд на Каспера. Мой гитарист, и самый ближайший из друзей, был такой бледный, что в чёрном свете он буквально светился.
– У меня уже есть мать, – нечленораздельно произнес я. – И ещё одна мне не нужна.
– Я уже встречал твою мать, придурок! – крикнул он громче музыки. – Она подписала мою гитару.
– И я никогда не прощу тебя за это. Предатель.
Каспер ухмыльнулся, его зубы отсвечивали синим цветом.
– Это мой план отступления! В случае если мой босс упьется вусмерть вместо того, чтобы заканчивать альбом.
– Не называй меня своим боссом! – прорычал я. – Звучит, словно я плачу тебе за то, что ты был со мной.
– Ну, блин! Это, типа, так и есть. У меня нет денег на такие места… выпивку… высококлассных девушек, – он ухмыльнулся своей девушке, Харлоу, которая посмотрела на него, оторвавшись от разговора со своей подружкой-блондинкой – Лэни, Лана – ну, или как-то так – и показала ему язык.
– Заработаешь! – ликер заставил меня почувствовать себя экспансивным. Напыщенным. – Просто побудь со мной… – я вздрогнул, и поймал себя на слове прежде, чем добавил, – … пожалуйста.
Это, блять, грустно, что даже сейчас, после стольких лет знакомства и двух лет игры в одной группе, мне всё равно было не совсем комфортно в обществе Каспера, или Жаба (прим. пер. – Toad – Жаба, и раз у всех в группе прозвища, то и его переведем), или любого из них. Там, в голове, всегда был голос – ворчащий, подозрительно похожий на голос Энни – говорящий мне, что они все меня используют. Используют мои деньги. Используют имя моей матери. Моё имя. Что никто по-настоящему не любит меня за то, что я … это просто я.