– Все верно, – ответил Мэтью, – но я еще не сказал главного. Каждых ягод было ровно по две. Это видно на каждой фотографии. А на винограднике мало того что ягоды лежали как попало, так их еще было по одной штуке. Я говорю это со стопроцентной уверенностью.
Яна с Юрием Васильевичем переглянулись.
– И что вы хотите сказать? Что это делает кто-то другой? Подражатель? – спросил Юрий Васильевич. – Час от часу не легче! Одного бандита не можем найти, а тут еще и второй образовался. А зачем он делает то же самое? Они знакомы?
Мэтью посмотрел на них своими темными, красивыми глазами.
– Или… Иван Сергеевич съел часть ягод, другого не дано.
Яну мгновенно затошнило.
– У меня нервы совсем ни к черту. Съел ягоды с трупа?! Зачем?! Нет, он тогда упал, помнишь? Возможно, стукнулся головой
– Звучит дико, – согласился Юрий Васильевич, – у нас такого еще не было. Я тут и сказать ничего не могу.
– Я вам говорю как есть. Или это другой преступник, или… Капустин действительно съел с трупа столько, сколько успел.
– Господи, это как же… – поморщилась Яна. – У него и правда не все в порядке с головой?
– Как вариант, – согласился Мэтью.
– А может, следы заметал, съел бы все ягоды, и этот труп не связали бы с другими трупами ягодного убийцы, – предположил Юрий Васильевич. – Так он сам маньяк, что ли?
– У Ивана Капустина железное алиби на момент совершения всех убийств, я проверял. Один раз он, вообще, выступал с докладом на какой-то конференции, свидетелей – сотни человек. Это было за границей.
– Тогда что? – задумался Юрий Васильевич.
– Как вариант, он знает, кто убийца, и хотел запутать следы.
– Тогда этот человек должен быть ему очень близок, раз он идет на такое! – ахнула Цветкова.
– Ни жены, ни детей у Капустина нет, есть брат и сестра. Сестра проживает в Москве, следы брата потерялись лет десять назад. Он числится в пропавших без вести. Уехал на заработки – и ау! – пояснил Мэтью, который провел колоссальную работу по сбору информации.
– Точно, объявился брательник! – вытер пот со лба Юрий Васильевич. – Но с профессором придется поговорить.
– Я сам с ним поговорю, чтобы понять, что он за личность. А вы, не дай бог, спугнете его. Он может пойти в отказ и твердить, что так и было. У нас в стране нет статьи за то, что он ел с трупа, – откинул упавшую на лоб прядь Мэтью, – а мы даже это не можем ему предъявить. Только если убийца скажет, что положил на труп больше ягод, чем мы обнаружили. И то можно будет отписаться, что часть птицы склевали. Хотя такая жара стояла, что птицы даже не летали, попрятались все, – сказал Мэтью.