Что ей теперь делать?
Она уставилась на постеры, висящие на стенах, – изображения Парижа, Нью-Йорка и Афин. Она планировала когда-нибудь посетить эти места, став успешной хозяйкой собственного отеля – теперь это, похоже, никогда не произойдет.
Раздался пронзительный звонок в дверь, и Элли вздрогнула. Пригладив руками волосы, она побежала по коридору и открыла входную дверь – и сердце ее мучительно сжалось, когда она увидела человека, стоявшего на пороге. Наверное, ей все это чудится – иначе с чего бы Алеку Сарантосу приезжать к ней домой?
Несколько больших дождевых капель упали на его черные волосы, и бронзовая кожа сияла, точно лицо было высечено из отполированного камня. Элли успела позабыть, какими глубокими были его голубые глаза, но сейчас в них сверкали какие-то искорки негодования.
Кожу Элли словно закололо иголочками, а грудь начала ныть, точно узнав присутствие мужчины, способного доставить ей неземное наслаждение своими ласками. Она почувствовала, что краснеет.
– Мистер Сарантос, – произнесла она, скорее, автоматически – однако по тому, как в циничной усмешке изогнулись его губы, поняла, что он счел ее слова оскорбительными.
– О, увольте, – тихо произнес Алек. – Я полагаю, мы знаем друг друга уже настолько хорошо, что ты можешь называть меня Алек, не так ли?
– Что… что вы здесь делаете?
– Никаких предположений? – спросил он бархатным голосом.
– Желаете насладиться тем фактом, что меня уволили по вашей вине?
– Ах, вот как, – мягко парировал Алек, – вообще-то ты ухитрилась сама потерять работу. Ну, так мне можно войти?
Элли сказала себе, что она не обязана его впускать. Вряд ли он станет рваться внутрь и выламывать дверь. Хотя по его виду он вполне способен на такое. Однако ей стало любопытно, что привело его сюда, и к тому же день обещал быть долгим и бессмысленным.
– Если вы настаиваете, – произнесла она, поворачиваясь к Алеку спиной и направляясь по коридору в свою комнату. Она слышала, как он закрыл дверь и последовал за ней.
Алек очень странно смотрелся в этой комнатушке. В нем, казалось, ключом била жизнь и было что-то опасное – он был настоящим альфа-самцом. И это смущало Элли. Где-то внизу живота притаилась сладкая ноющая боль, и ей безумно захотелось поцеловать его. Тело реагировало на него так странно, что мысли разлетались, точно бабочки, а губы внезапно пересохли. Она облизнула их, но от этого ноющая боль лишь усилилась.
Чайник уже оглушительно свистел на плите, вскипая, и клубы пара делали комнату похожей на сауну. Элли почувствовала, как пот течет по ее спине. Рубашка прилипала к коже, а джинсы так плотно облегали бедра, что она вдруг начала ужасно стесняться своего тела.