Впервые за все время Пейдж позволила себе пожалеть о том, что отцом ребенка был Уайетт, а не Мано. Иначе все было бы намного проще. Тогда ей не пришлось бы просить Мано растить чужого ребенка. И она не чувствовала бы себя виноватой, оставшись на Оаху, чтобы быть рядом с ним.
Машина остановилась рядом с отелем. Пейдж понимала, что шансов передумать и остаться становилось все меньше с каждой секундой. Что будет, если она признается Мано в том, что любит его? Может, она только поставит себя в неловкое положение?
– Мано? – обратилась она к нему, прежде чем выйти из машины.
Он замер и повернулся к ней.
– Да?
– Я… – Слова застряли у нее в горле. За этими темными очками она не видела выражения его лица, не могла понять, что он чувствовал. Пейдж не знала, как он отнесется к ее словам. Мано возвел вокруг себя защитную стену, и Пейдж сомневалась, что ей удастся преодолеть ее.
– Этим вечером я буду очень занят, – сказал Мано, когда она так и не нашла сил признаться ему в своих чувствах. – Я договорился, чтобы тебя отвезли в аэропорт, когда ты будешь готова.
Пейдж показалось, что ее сердце пронзили острым клинком.
– Ты не поедешь провожать меня?
Он покачал головой. Выражение его лица оставалось непроницаемым.
– Прости, я не могу. Но я хочу поблагодарить тебя за эту чудесную неделю. Я получил огромное удовольствие в твоей компании. Надеюсь, ты хорошо провела время здесь, в «May Лоа», и желаю тебе самого лучшего в будущем.
Он не обнял ее и не поцеловал на прощание, а просто открыл дверцу и вышел из машины вместе с Хоку. Мано дал чаевые водителю и исчез за стеклянной дверью отеля.
Пейдж не могла пошевелиться. Она не могла дышать. Ее сердце начало разваливаться на куски, причиняя ей невыносимую боль. По щекам Пейдж побежали слезы, и, не в силах сдерживаться, она горько зарыдала. Слишком много всего случилось за последний месяц. Смерть ее дедушки, беременность, предательство Уайетта. А теперь ее отверг Мано.
Нос и щеки Пейдж покраснели. Она не знала, смотрит ли на нее водитель, но ей было все равно. Ее жизнь разваливалась на куски прямо на глазах, и, если Пейдж хотела сидеть на заднем сиденье машины и оплакивать ее, она так и сделает, черт подери.
Когда слезы закончились, Пейдж достала из сумки платок и высморкалась. Чего она добилась? Она оттолкнула Мано, чтобы защитить себя, а теперь пожалела. Пейдж предпочла бы признаться ему в любви и быть отвергнутой, чем получить его холодное, безразличное «прощай». Она причинила ему боль. И теперь он сделал то же самое по отношению к ней. Ей придется как-то исправлять сложившуюся ситуацию.