– Нечего тут у меня в обмороки падать.
Возможно, она приняла меня за одну из изнеженных дам, которым становится плохо от вида крови, не знаю, но все же мне пришлось немного полежать на холодном кафеле, зато через некоторое время меня таки положили на лежачую каталку, она была значительно комфортнее.
Последующие анализы показали, что у меня в брюшной полости свободный газ, проще говоря, какой-то полый орган (легкое, желудок, кишечник и т. д.) предательски пропускает воздух. По идее, в таком случае требовалась операция – лапароскопия, врачам предстояло, сделав несколько небольших дырочек в животе, найти ту самую лишнюю дырочку в органе и зашить ее. Я тут же стала звонить своему другу:
– Мне говорят, что у меня в животе свободный газ и нужна операция, что мне делать? – тараторила я ему в трубку.
– Опиши свое состояние. – Я описала свои злоключения, он сказал, что будет ждать меня в другой больнице.
Мы написали отказ от операции (врачи пожали плечами, мол, лечат не стены, а руки) и поехали в другую больницу. Там нас встретил мой друг, и началась борьба умов, ну или, точнее, умов и моей упертости. Один из врачей сразу сказал, что у меня перитонит, нечего и думать – нужно оперировать. Я в какой-то мере ввела врачей в замешательство, называя терпимой боль, от которой, по сути, падала в обморок, и сообщая, что мне лучше, хотя просто уже не соображала, что на самом деле это совсем не нормальная боль. Мне сделали повторный рентген, во время которого мой друг держал меня, опасаясь, что я снова упаду в обморок. Снимок, как и УЗИ, не показывал свободный газ.
– Я не понимаю, ты уверена, что знаешь, что такое больно? О людях с перитонитом говорят «места себе не находит», там боли безумные. Двенадцать часов уже прошло, ты должна была сойти с ума. – Он тоже отказывался верить, что со мной что-то серьезное. Сейчас, когда мне есть с чем сравнивать, могу сказать, что та боль была самой сильной за всю мою жизнь.
Было решено для начала поставить мне пару капельниц. Наверное, в глубине души я понимала неизбежность операции, но как же хотелось верить в чудо! Его не случилось. Около одиннадцати часов вечера врачи приняли решение об операции.
– Будет хуже, если мы что-то упустим! Все будет хорошо. – Мой друг был одним из оперировавших меня хирургов. Перед тем как меня отправили под наркоз, он спросил:
– Ты боишься?
– Нет. – Если я не верю в них, а они в меня, то на кой черт мы вообще тут собрались?
– Тогда скоро увидимся.
Трудно было приноровиться к регуляторам дыхания: воздух в него подается с определенными интервалами и в этот ритм надо попасть, чего у меня категорически не получалось.