Однажды я сильно простыла из-за своей неосторожности ровно в день начала химиотерапии, и курс перенесли почти на десять дней, а это очень тяжело принять.
– Лена, подумаешь, это всего несколько дней! – говорила мне подруга.
– Минимум неделя, ты не понимаешь…
Ежедневные откладывания химиотерапии[12] – это не просто «еще один день», это плюс один день пребывания в больнице, еще один день вне дома и один день ожидания, а потом уже неделя набежала; каждый такой день суммируется…
я была абсолютно зависима от мамы: не могла ни встать с кровати, ни искупаться, ни приготовить себе поесть, ни преодолеть большое расстояние самостоятельно.
Невозможно высчитать точный срок лечения. Я планировала освободиться к Новому году, а в итоге еле-еле успела ко дню рождения, в марте. Вот и представьте себе, сколько было случаев, когда лечение «на каких-то несколько дней» откладывалось?
Я старалась держаться, но в какой-то момент сломалась. Я стала плакать, заводя любой разговор о лечении, мало того, что лишилась волос, так еще и моя излишняя худоба не лучшим образом отразилась на внешности.
– Я не могу смотреть на себя в зеркало! – жаловалась я своему лечащему врачу.
– Завесь зеркала! – она пыталась отшутиться, когда никакие другие разговоры не помогали.
К тому же я была абсолютно зависима от мамы: не могла ни встать с кровати, ни искупаться, ни приготовить себе поесть, ни преодолеть большое расстояние самостоятельно. Это психологически тяжело – в 25 лет не принадлежать самому себе, а каждое утро просыпаться и надеяться, что твое состояние изменится и врачи примут решение провести еще один курс химиотерапии. Но этого все не происходило, я понимала, что двигаюсь куда-то не туда. У меня началась депрессия.
– Лена, ты должна собраться, очень мало специалистов, которые действительно в силах тебе помочь. Я позову к тебе психолога, но ты должна разобраться сама в себе. Вытащи себя, я могу тебя вылечить, но не могу заставить тебя поверить в свои силы.
Я это все понимала – и не могла собраться, просто плакала, не в силах принять ситуацию и свою новую жизнь. Кем я была в тот момент? Как раз той самой онкологической больной, близящейся к дистрофии девочкой, которая и дня не протянет без посторонней помощи. Я чувствовала себя ненужной и неинтересной.
На мое счастье, психолог заболела. За несколько дней ее ожидания я стала думать, что расскажу ей о своих волнениях и беспокойстве, расписывала все сама себе, и за это время поняла одну простую вещь – я себя жалела. Мне было жаль, что я не могу кушать, гулять, плохо себя чувствую и выгляжу. Когда я поняла, что все дело в жалости, мне стало в миллион раз легче. Я дала сама себе день на то, чтобы выплакаться над своим положением. И психолога, когда она наконец пришла, встретила уже в неплохом настроении.