Мы с матерью прожили вместе почти девять лет.
Благодаря ей я постепенно пришла в себя. Посещала психоаналитика. Поступила учиться — на заочное отделение. С головой погрузилась в учебники и другие книги, хваталась за что угодно, лишь бы не думать о том, что со мной случилось. Получила диплом и наконец начала работать. Первое время в одной общественной организации, потом открыла свое дело.
В прошлом октябре моя мать скоропостижно скончалась при обстоятельствах, о которых я расскажу вам как-нибудь потом. Я повесила на дверь своего кабинета табличку «Нет по причине похорон»[6] — как в песне Брассенса («Завещание», слышали ее?). И больше туда не возвращалась.
Теперь вы знаете (почти) все. Кроме того, что касается пресловутого пакета, который я отправила вам около месяца назад. Спасибо, что все еще не вскрыли его. Во имя дружбы, благотворной для нас обоих, осмелюсь попросить вас не делать этого и впредь.
Что-то я ужасно разволновалась — из-за того, что рассказала вам о Филимоне и своей матери. О своих утратах.
Поймите, милый Пьер-Мари, разве могу я поделиться этим с директором банковского отделения? История-то совсем не гламурная. Вряд ли она ему понравилась бы.
При всем при том я не теряю надежды когда-нибудь встретить человека, который полюбит и мои округлости, и мои угловатости. Если эта жемчужина попадется мне до того, как станет слишком поздно, я бы очень хотела подарить своему Филимону братишку или сестренку. Но пока что у меня другие заботы. Прежде всего я должна провести расследование по поводу того, о чем мне сообщила моя тронутая Одетта. Займусь этим на неделе и буду держать вас в курсе.
Мне очень понравилось ваше сравнение с недосчитанными цыплятами — у меня такое впечатление, что у нас с вами их полный птичий двор! Судя по всему, вы по своей профессиональной привычке упрекаете себя в этом. И напрасно! Плюньте на порядок и хронологическую последовательность. Жизнь хаотична, и не мне вам это объяснять. Лучше рассказывайте мне все, что приходит вам в голову, я это обожаю.
Со своей стороны я собираюсь перечитать ваш «гонкуровский» роман в надежде отыскать в нем след женщины, которую вы так пылко любили, — уверена, она прячется в нем за каждой строкой. Кроме того, попробую вычислить, какие куски вы писали запершись в туалете. Вот позабавлюсь!
Подумайте о моем предложении насчет детской литературы и дайте мне знать. Разумеется, вы не сможете включить в детские книжки пассажи о своем увлечении женскими округлостями, и я понимаю ваше разочарование… Но если дело только в этом, напишите эротический роман и опубликуйте его под псевдонимом!