Каждый день Володя Воронцов, наш штурман, при помощи секстанта производил вычисления местоположения и задавал курс судам, корректируя накопившиеся за сутки отклонения. Вчера, потыкав клавиши на калькуляторе, он удовлетворённо кивнул:
— Если ничего исключительного не произойдёт, завтра будем в точке с заданными координатами.
А когда начали рассеиваться предрассветные сумерки, моя «уоки-токи», торчащая из кармана разгрузки, прохрипела голосом Леонида Чернецкого, вахтенного с «Анадыря»:
— Кажись, земля впереди…
— С чего ты взял?
— Облако какое-то странное. Больше на столб дыма походит…
С первыми лучами солнца стало окончательно ясно, что над утренней дымкой скособочившейся шляпой поднимается столб дыма, сносимый ветром на северо-восток. А локатор на границе своей чувствительности высветил полоску, какую даёт ещё неблизкий берег. И тут я, как идиот, ликующе гаркнул во всю свою лужёную глотку:
— Земля!!!
Спустя две минуты весь экипаж был в сборе, пытаясь, кто в бинокль, а кто невооружённым взглядом, рассмотреть эту долгожданную землю. И я восторженно тыкал пальцем в засветку на экране локатора, доказывая, что мне не почудилось.
Сам же берег обнаружился визуально лишь часа через два. Сначала чуть заметной полоской на горизонте. Потом на этой полоске стал заметен прыщик, из которого и поднимался дым, замеченный Лёней.
К полудню мы приблизились к гористому берегу на три мили, и ни у кого, кто был в курсе цели нашего плавания, уже не оставалось сомнений в том, что мы достигли восточного континента. А прыщик, возвышающийся над стеной гор и извергающий в небо клубы дыма, оказался самым настоящим вулканом.
Откуда Дед вынул свою карту, я даже предположить не могу. Но он разложил её на столе кают-компании, куда, кроме нас с ним, Наташи и Осинцева, забились ещё и Дежнёв, перешедший ради такого случая с «Анадыря», Воронцов и Райзман.
— Мы вот здесь! — ткнул Иван Андреевич пальцем в кусок побережья рядом с красной звёздочкой, которыми обычно обозначают вулканы. — Недалеко от вулкана Острая Сопка. А попасть нам надо сюда.
Все молча разглядывали карту континента, вытянувшегося с севера на юг. Оказалось, что он не так уж и мал, но отметки городов, большей частью, располагались по восточному побережью. Лишь четыре из них были отмечены в центральной части материка, а один на западном побережье. Мы же находились близ огромной дугообразной горной системы, закрывающей внутренние районы от юго-западных ветров. Судя по раскраске, это были самые высокие горы континента. Молодые, с вулканами.
Дымящей на востоке Острой Сопкой царство Гефеста не ограничивалось. По крайней мере, севернее, там, где Барьерные горы поворачивали к востоку, на побережье глубоко врезающегося в сушу залива Тихая Лагуна стояла отметка «вулкан Грозный», а на южной оконечности полуострова Камчатка (!!!) имелись надписи «вулкан Крайний» и «мыс Огненный».