— Маргарита, — пробормотал Кузьма. — Почему ты…
— Ничего не говори, прошу тебя, — прошептала она. — Просто обними меня и молчи.
Кузьма прижал девушку к себе, чувствуя жар её губ на щеке. Он готов был провалиться сквозь землю или вознестись в облака, сознавая, что желает её.
— Господи, я схожу с ума, — прошептал он. — Я… я…
— Ничего не говори, — сказала она очень тихо, прижимаясь к нему. — Просто люби меня… Я так хочу.
Она подняла голову и, глядя в глаза Кузьмы, стала торопливо расстёгивать пуговицы на его пиджаке.
Тяжело дыша, Кузьма осторожно прилёг рядом с ней и заключил девушку в крепкие объятия. Несколько минут они лежали в молчании, касаясь друг друга. Потом Кузьма тихо сказал:
— Ты первая в моей жизни девушка, с которой я провёл ночь.
Маргарита приподняла голову и провела указательным пальцем по его могучей груди.
— Я уже это поняла.
— У меня была девушка, но она умерла, — вздохнул Кузьма.
— Ты любил её? — спросила Маргарита и напряглась в ожидании правдивого ответа.
— Очень, — ответил Кузьма. — Я собирался на ней жениться.
— Да, я слышала о вашей трагической истории, — призналась девушка. — О ней весь город знает.
Из-за закрытой двери донёсся звук шаркающих ног.
— Что случилось? — тихо спросил Кузьма.
— Бабушка встала, — пояснила Маргарита. — Теперь всё утро будет ходить по комнате.
Кузьма натянул одеяло на головы… Маргарита простонала, чувствуя, как желание вновь обуревает её.
Назар Кругляков остановился у городской больницы и поморщился. Некогда красивое здание снаружи и внутри выглядело не лучшим образом. Палаты большие, просторные, но стены давно уже не знали побелки, штукатурка осыпалась, оконные рамы пожелтели. Назара едва не вырвало от неприятного запаха, царящего вокруг.
У лестницы он встретил медсестру:
— Вы к кому?
— К арестованному Халилову, — ответил нехотя Кругляков.
— Но-о-о… к нему никого не пускают!
— У меня есть пропуск.
— Идите, там у двери охранник, вот ему и покажете.
Взбежав по лестнице на второй этаж, сопровождаемый любопытными взглядами пациентов, Кругляков прошёл в конец коридора. Охранник тут же вскочил со стула:
— Ты к кому это заявился?
— К арестованному Халилову.
— К нему нельзя, — отрезал охранник, сурово хмуря брови.
— Мне можно, — сказал Кругляков, протягивая пропуск.
Внимательно изучив бумагу, охранник пожал плечами.
— Всё одно ваше посещение бесполезно, — сказал он, отходя в сторону. — Арестант без сознания. Он не видит, не слышит и не разговаривает, так что…
— Как это? — удивился Назар. — То, что его избили в поезде, я уже наслышан, но не до такой же степени!