Позже, когда он снова отворил окно, улица была пуста. Он взглянул на часы и сразу же забыл об этом; собственно, даже и не важно, который теперь час. Важно, что у него есть работа. Мужчина, который должен выполнять свою работу, думал он, никогда не поддастся искушению наделать глупостей, чтобы после стоять вот так, на глазах у всех, жалким, ограбленным и нагим. Работа, думал он, для мужчины и мать, и возлюбленная, и родной дом, и привычное платье. Он должен ею довольствоваться.
Когда он снова повернулся к письменному столу, стенографистка уже была в комнате; она прошла через верхний вход и даже успела побывать на телетайпе; она помахала ему пачкой бумаг — свежий материал. Потом положила бумаги перед ним на стол, и пальцы его проворно и слегка небрежно забегали по листкам, отделяя их друг от друга. Из дома напротив снова донесся храп.
— Вы совсем не спали? — спросила стенографистка.
— Нет.
— Совсем-совсем нет?
— Совсем-совсем.
Он подвинул стул к письменному столу, стенографистка тоже уселась на свое место. На коленях у нее лежали клубки шерсти и уже почти готовая спинка пуловера, который она вязала в перерывах между диктовками. Должно быть, для друга вяжет, подумал он и попытался представить себе, как выглядит этот человек и каких ласк она от него ждет; а еще подумал, что, вполне возможно, человек этот вовсе не тот, кто нужен ей, этой женщине. Она перестала вязать и теперь вопросительно глядела на него, поэтому он сказал:
— Пока что ничего интересного.
Она повертела клубок, потом подняла голову и проговорила:
— Я ведь тоже почти не спала. — Она не была уверена, слушает ли он ее, но продолжала, чуть запинаясь: — Вы только представьте себе, я как раз собиралась заснуть, а может, уже немножко и поспала, никогда ведь не знаешь этого точно, и тут наверху над нами кто-то начал трезвонить в дверь — трезвонит и трезвонит не переставая. Там живет мужчина, вот уже больше года он встречается с одной женщиной, но что-то у них там не ладится, хотя он всегда очень хорошо к ней относился, да и она к нему тоже, но что-то у них не получилось, и вот этот мужчина решил убить себя.
— Себя или ее? — переспросил он.
— Себя, конечно, себя. Она-то ведь и не живет у него больше. Пожила неделю-другую, а потом снова исчезла. Я частенько видела их вместе, у нас в доме и в кафе на той стороне.
Она быстро махнула рукой в сторону проходного двора.
Значит, «У Эльзы», подумал он. И она тоже. Видно, все, кто живет поблизости, ходят только туда. И он спросил у стенографистки:
— А вы тоже часто там бываете?