Искажение (Бунто) - страница 7

Твои ягодицы очень четко почувствовали приземление, так, что ты невольно скривилась, потирая машинально место болезненного приземления и ты продолжаешь рассуждать — Да. Я на горе. Нет. Утро. Утро… Что же было потом? Потом я вышла на улицу. Да, я вышла на улицу. Точно вышла. Я еще встретила знакомое лицо и кивнула ему или ей… Не помню точно кто это был, но кто-то, кто тоже улыбнулся. Да. Лицо улыбнулось, и я услышала. Точно услышала последние звуки приветствия, больше походящие на шипение, чем на вменяемое «здравствуйте». Да. Это точно. Я это помню. — ты продолжаешь сидеть и поглаживать себя по голове. Потом тебе приходит идея проверить черепную область — все ли на месте, нет ли травмы головы или ушиба. Данные исследования не привели тебя к вразумительным результатам, и ты нахмурилась. — А что же потом? Потом… Не помню… Дрянь какая-то! — ты начинаешь злиться. Хотя толком, еще не знаешь на что или на кого. Вынести обвинительный иск пока еще не кому. И объяснения данной ситуации, еще не составлены. Но есть один раздражающий факт — ты на горе. И ты не спишь. Мышцы и мякоть, на которой покоится твое тело, начинают затекать, неметь и тебя это тоже раздражает! Ибо это прямое доказательство, что ты все же не спишь. Разминка глаз: открыть — закрыть, плотно прижать и широко вытаращить — приводят только к законным световым кругам вокруг роговицы и болезненным ощущениям, которые в очередной раз доказывают неумолимое присутствие здесь и сейчас. — Просто ерунда… Не может этого быть. Я и на горе… Какой горе? Какой страны? У нас есть горы? — раздражение сменяется изучением географической особенности своей страны. Рваными лоскутками мелькают изученные еще со школьных лет уроки географии. Там же тесниться хаотичные обрывки чужих стран и кадры научно-познавательных передач. Мозг упорно старается припомнить, и идентифицировать картину перед тобой с известной ему местностью, как будто это поможет ему выбраться из сложившейся ситуации. Он продолжает перебирать картинки, ушные раковины нащупывают лекции и отрывки фраз о разных континентах, но! Эта временная модерация ни привела, ни к чему вменяемому и ты возвращаешься к агрессии. — Черт! Я. Я не знаю где я. — ты встаешь и за долгое время ступора и невидимой борьбы принимаешь единственное правильное и действенное решение. Ты оглядываешься назад и пытаешься оценить пути отступления. Вот мы, то есть ты, отошла от края и осторожно, словно неопытный первопроходец, шаришь ногами по каменистой почве, пытаясь спуститься куда-то вниз, уйти по дальше от края и начать куда-то идти. Хотя. При внимательном обозрении, ты бы заметила, что спускаться очень далеко и опасно. И скалистые, неровные дороги и коварные ущелья не сулят тебе особой свободы и спасения. Но пока ты смотришь только под ноги. — Хорошо, что я в обуви. — улыбнулась ты и сразу почувствовала ликование и радость, которая как ветер ворвались в твое бьющееся, волнующееся сердце и на короткий миг тебе стало легко и радостно. — Точно! Обувь это супер. О да! Как же хорошо нам быть в обуви! Это точно! А еще! Еще я не голая! Хорошо, что не голая, было бы очень глупо бродить по скалам голой. — ты начинаешь смеяться и постепенно, сама того не замечая произносить слова вслух. Это естественная реакция на тишину и одиночество. Когда наш мир переполнен звуками, какофонией, суетой и посторонними раздражителями, мы, в силу принятых норм и правил не имеем обыкновения говорить сами с собой. Подобная привилегия только у детей и стариков, ибо их сознание легко совмещает в себе несколько измерений и они свободны от навязанных законов. Конечно, к данной категории можно еще отнести умалишенных. Но их мир и сознание аналогично воспринимают реальность — одновременно в нескольких плоскостях, иногда и зачастую игнорируя первую — основную. Но история сейчас о тебе. А точнее о нас. И мы не сумасшедшие. Я это точно знаю. Наверное, знаю. Скорее всего. В большей степени уверена, что это так. Просто мы сейчас на вершине горы. Просто одни и просто пытаемся понять, в чем дело. Итак, ты продолжаешь идти. Твой путь под наклоном и потому тебе кажется, что ты спускаешься и это тебя тоже веселит. Но вот обрыв. Ты, наконец, отрываешь глаза от пристального слежения за траекторией ног и аккуратно, дабы не потерять равновесие, возводишь взор прямо. Предельно аккуратно, боязливо и нерешительно. Увидев крутые склоны и обрывы, тебе моментально становится дурно. Да и мне впрочем, тоже. Я шепчу тебе внутри себя. Ведь я, же тоже все вижу. И мне кажется, уже слышу не только себя, но и тебя. Значит, мы практически закончили воссоединение. Да. Страх лучший союзник! Мы возвращаемся в себя! Из легких вырывается глухой звук похожий на «ох», но он так обреченно звучит, что его проще отнести к упрощенной форме «о нет!».