– Баранина буквально тает во рту, – сказал Вейренк, пытаясь сменить тему. – Положить вам еще?
– Оставайтесь на берегу, Ретанкур, – предложил Адамберг. – Я вас не неволю.
– Вы спятили, комиссар. В чем проблема?
– В том, что у меня чешется, как сказал Лусио. Сегодня вечером, Виолетта, взгляните из окна на огни города в оправе гор и на сияние льдов. Это красиво. И расслабляет.
– Так вот зачем мы сюда приехали, – повторила Ретанкур.
Хозяин принес им завтрак, ни один этап которого, судя по всему, пропустить было нельзя – кофе в неограниченном количестве, простоквашу, паштет, ветчину, сыр и ржаные галеты. Слегка отяжелев, они поднялись с очередной чашкой кофе в номер Вейренка, поскольку только там стоял небольшой столик, и Адамбергу удалось подключиться к сети. В ожидании потомка Демулена он открыл окно и обвел взглядом черно-белые горы. Альмар не обманул их, синева неба оказалась совершенно невероятной, и на ее фоне горные контуры вырисовывались так четко, что казалось, они дрожат.
– Начинается, – проворчала Ретанкур. – Данглар рулит.
– Погода чудная, – сказал Адамберг, закрыв окно.
И снова зашуршали на столе снимки жертв.
– Да, в буфете действительно поговаривают об убийствах, – признал потомок Демулена. – Нет, я не знаю, кто эти люди.
Голос Жака Мальмора звучал мирно и твердо, и никакой досады в нем не ощущалось.
– Хотя вот этого я где-то видел.
– Это непостоянный член, ставший постоянным. Анжелино Гонсалес.
– Доигрался, значит.
– Вот здесь он в костюме, – сказал Данглар.
– Красивый рисунок, – отметил Мальмор. – Да, теперь я понимаю, кто это. Он потрясающе сыграл Эбера, ругался как извозчик. Возмущение Робеспьера тоже выглядело весьма убедительным.
– Вы ничего о нем не знаете?
– Мы не общались. Мы вообще мало о себе рассказываем. Там другие приоритеты.
– Нам необходимо знать, по какой причине вы посещаете эти заседания.
Они услышали характерное поскрипывание спинки стула, фирменный звук комиссариата, так же хорошо им знакомый, как и мягкий прыжок кота с ксерокса, когда желание порыться в мусорной корзине пересиливало его лень. То есть Мальмор откинулся назад.
– Понятно, – сказал он. – Уголовное расследование. Кто-то убивает членов Общества. И я, потомок Демулена – не знаю, каким образом вам это стало известно, – идеальный кандидат в подозреваемые. Ибо два столетия спустя, не в силах вынести мук при мысли о чудовищной казни моих предков, я решил отомстить за милягу Камиля, убив этих людей. Вы знаете, сколько нас? Почти семьсот. Поистине людоедские масштабы, проще было бы заблокировать входы и выходы и запалить это все к чертовой матери.