Кендалл выдержал паузу. Втайне ему нравилось испытывать терпение самодовольной вздорной особы, у которой кроме кукольной внешности и наследственного титула ничего своего за душой нет. «Впрочем, в этом мире родословная и деньги решают всё» — при этой мысли мимолётное чувство превосходства рассеялось в нём, как дым. Молодой человек подошёл к окну, и некоторое время внимательно рассматривал его поднятую створку.
— Странно, на защёлках незаметно следов взлома, будто их открыли изнутри, — проговорил он задумчиво.
— Не мелите вздор! — грубо одёрнула слугу отца Флора. — Из домашних никто на такое не способен.
Кендалл будто получил пощёчину. Судорога прошла по его нервному лицу; он стиснул челюсти и гордо вскинул голову. Впрочем, мгновенно овладел собой и, слегка с достоинством поклонившись, отступил в тень.
Флора устремила взгляд в окно.
— Посмотри! — вдруг воскликнула она и, схватив сестру за руку, указала ей вдаль: — Видишь? Вон там, почти у самого леса что-то движется.
Но Клэр отчего-то растерялась:
— Я не уверена.
— Вот слепая мышь! — оттолкнула её старшая сестра и даже топнула ногой от досады…
В дверь комнаты постучали. Скалли открыла, перед ней стояла две девушки — одна лет двадцати, стройненькая фигурка, хорошенькое личико обрамлено каштановыми волосами, её чёрное траурное платье было пошито по последней моде. Впрочем, стиль её скорее можно было считать полутрауром, ибо наравне с чёрным цветом платья, барышня позволила себе весьма оригинальное украшательство — её шляпка с чёрной тончайшей сетчатой вуалью на лице была украшена чучелом «райской» птицы.
В руках она держала симпатичную собачонку, кажется породы шпиц, отличающуюся нежной и красивой шерстью.
Вторая гостья была года на три помладше и держалась скромно. Вэй с удивлением узнала в ней дерзкую особу, устроившую недавно публичный разнос здоровяку-охотнику из-за убитых им лисиц. Однако на этот раз говорила в основном та, что держала собачонку на руках:
— Я имею честь и удовольствие разговаривать с миссис Скарлетт Флетчер? — подняв с лица вуаль, осведомилась она безукоризненно вежливо, однако Скалли ощутила высокомерие. К тому же незнакомка недоумённо оглядела костюм американки — как настоящая модница эпохи джаза Скарлетт любила щеголять (причём не только дома, но и отправляясь на прогулку) в свободном костюме чем-то напоминающим «вечернюю пижаму» или японское кимоно.
— Да, Скарлетт это я, но моя фамилия Вэй.
Во взгляде гости появилась растерянность, казалось, услышанное поставило её в тупик, и она не знала, что ей теперь делать — немедленно развернуться и уйти или же всё-таки продолжить неудачно начавшийся разговор. В конечном итоге, барышня выбрала второе: