И вообще — он был как-то недоволен мной. Он, неигровой персонаж, поглядывал на меня так, как смотрят на человека, нарушившего твои планы своим бездумным поведением. Бред. Если о таком рассказать психотерапевту, то меня могут и в дом скорби закрыть. Имени Петра Петровича Кащенко.
Подножие холма было завалено телами и коконами, последних, правда, было на порядок меньше. То ли наши разошлись, то ли игроков осталось не так много.
А вот успели мы вовремя, Лоссарнах как чуял. Он остановил наших бойцов в последний момент, когда те уже собрались дорезать у флагов остатки вражеского воинства, от которого осталось человек двадцать, не больше.
Они столпились вокруг рослого кряжистого старика с длинными седыми волосами и изрезанным шрамами лицом, который обеими руками сжимал рукоять клейморы. Это, надо полагать, и был тот самый Макмиллан Мак-Пратт, мой недоброжелатель. Да что там — давний и явный враг.
— Дядюшка Макмиллан — Лоссарнах, совершенно ничего не боясь подошел вплотную к вражеским воинам, которые, озираясь, выставили мечи перед собой — Ты постарел.
— Так мне и лет сколько, Мак-Магнус — ответил ему тот — Я ведь даже постарше твоего отца, славного бейлифа Сэлора, буду. Причем лет на пять, не меньше. Вот только он давно уже в Последнем становище обитает, а я все как-то туда не доберусь. Заплутала где-то моя смерть, заблудилась.
— Ну да, ну да — покивал король без королевства.
Ой, не нравится мне это. Как бы он сейчас какую-нибудь ересь благородную не выкинул, вроде: «Так бери свободу непрошеную» или «Дай мне слово, что не станешь злоумышлять против меня». Это будет самый паршивый из всех вариантов, поскольку он перекроет мне путь к голове Макмиллана. Поди, убей его после королевской амнистии.
— Да не так уж она и заплутала — как-то по-свойски сказал Лоссарнах, внимательно глядя на Мак-Пратта — Дядюшка, ты же понимаешь, что нам обоим на холмах Пограничья будет тесно. Прости уж за возвышенный слог.
— Это все тлетворное влияние Запада — наставительно сказал ему Макмиллан — Третесь там, а потом на нашу землю заразу всякую тащите.
— Кто бы говорил — подал голос кто-то из гэльтов — Сам нас продал той бабе, что у них на троне сидит, и на тебе — теперь Мак-Магнус виноват.
— Не писал я этого — хрипло рыкнул Мак-Пратт и мотнул головой — Не писал! Это вон тот паршивец эту пакость состряпал, который клан Линдс-Лохенов к рукам прибрал. На крови поклянусь! Если хотите — могу палец указательный себе отсечь в доказательство.
Забавные тут у них аргументы своей правоты. Отрезал себе палец — не врешь значит. Если продолжить этот логический ряд, то отсечением руки можно будет даже доказать ложь собеседника. Вот же дикие люди.