– Конечно нет. Я с ужасом узнаю о таком письме.
– Это невыносимо, полковник! – Щеки у Бийо краснеют, глаза выпучиваются. Он вдруг на моих глазах превращается в желчного старого генерала, любимца карикатуристов. – Сначала становится известно о существовании досье! Потом на первой странице газеты печатают копию «бордеро»! А теперь это! Мы неизбежно приходим к выводу, что у вас развилась одержимость – а точнее, опасная мания, – вы непременно хотите подменить Дрейфуса майором Эстерхази и готовы на все, чтобы добиться своего, включая и передачу секретной информации в прессу.
– Дело очень нехорошее, Пикар, – произносит Буадефр. – Очень. Я в вас разочарован.
– Могу вас заверить, генерал, я никогда и никому не говорил о проведении расследования. И уж конечно не Эстерхази. И я никогда не допускал никаких утечек в прессу. Мое расследование не вопрос личной одержимости. Я просто следовал логике фактического материала, который указывает на Эстерхази.
– Нет-нет! – качает головой Бийо. – Вы не подчинились конкретному приказу не трогать дело Дрейфуса. Вы действовали, как шпион в собственном отделе. Я сейчас могу вызвать одного из моих дежурных и препроводить вас в Шерш-Миди по обвинению в нарушении приказа.
Следует пауза, потом Гонз говорит:
– Если все дело в логике, полковник, что бы вы сделали, если бы я предъявил вам неопровержимое доказательство вины Дрейфуса?
– Если бы неопровержимое, то я, безусловно, принял бы его. Но не думаю, что такое доказательство существует в природе.
Гонз смотрит на Бийо – тот открывает папку. В ней оказывается единственный лист.
– Мы недавно перехватили с помощью агента Огюста письмо от майора Паниццарди полковнику Шварцкоппену, – говорит Бийо. – Вот пассаж, имеющий отношение к делу:
Я читал, что некий депутат собирается задать вопросы о Дрейфусе. Если кто-то в Риме потребует новых объяснений, я скажу, что никогда не имел никаких дел с этим евреем. Если кто-то спросит тебя, отвечай так же, потому что никто никогда не должен узнать, что с ним случилось.
Александрин
– Вот так-то! – Бийо с огромным удовлетворением закрывает папку. – Что вы на это скажете?
Конечно, это подделка. Иначе и быть не может.
Я сохраняю спокойствие:
– Позвольте узнать, когда было написано это письмо?
Бийо смотрит на Гонза, и тот отвечает:
– Майор Анри получил его обычным путем около двух недель назад. Оно было написано по-французски, поэтому он собрал его сам.
– Могу я увидеть оригинал?
Гонз встает на дыбы:
– Зачем?
– Только затем, чтобы я мог увидеть, как он выглядит.
– Я искренне надеюсь, полковник Пикар, – ледяным голосом произносит Буадефр, – что вы не сомневаетесь в честности майора Анри. Письмо было получено и восстановлено – и все. Мы делимся с вами этой информацией в надежде, что о его существовании не станет известно прессе и вы наконец откажетесь от вашего пагубного убеждения в невиновности Дрейфуса. В противном случае последствия для вас будут весьма серьезные.