– Вы бы так не подумали, если бы находились в палате, – отвечает Клемансо. – Вся палата поднялась и устроила громкую овацию. Они считают, что министр раз и навсегда закрыл дело Дрейфуса. Они даже выдвинули предложение обязать правительство напечатать тридцать шесть тысяч копий этого свидетельства и разослать во все коммуны Франции!
– Для нас это катастрофа, если мы не найдем ответного хода, – говорит Лабори.
– А можем найти? – спрашивает Золя.
Все трое глядят на меня.
Тем вечером после концерта, который включает две великие сонаты Вагнера для фортепьяно, я извиняюсь перед хозяйкой и, вместо того чтобы остаться на обед, отправляюсь на поиски Полин, в ушах моих все еще звучит музыка. Я знаю, что она остановилась у пожилой родственницы, старой девы, у которой квартира неподалеку от Булонского леса. Поначалу родственница отказывается позвать Полин к двери.
– Разве не достаточно зла вы ей и без того принесли, мсье? Не пора ли вам оставить ее в покое?
– Прошу вас, мадам, мне необходимо ее видеть.
– Сейчас слишком поздно.
– Еще нет и десяти, на улице светло…
– Доброй ночи, мсье! – Она закрывает дверь перед моим носом.
Я снова звоню. Слышу перешептывания за дверью. Долгая пауза, и дверь открывает сама Полин. Одета она очень строго – белая блуза и темная юбка, волосы забраны назад, никакой косметики. В таком виде хоть в монастырь поступай. Ходит ли она все еще на исповеди, спрашиваю я себя.
– Я думала, мы договорились не встречаться, пока все не будет улажено.
– Уже нет времени ждать.
Полин вытягивает губы, кивает:
– Я надену шляпку.
Она уходит в спальню, а я вижу на столе в маленькой гостиной пишущую машинку: типичная практичность Полин. Часть денег, что я ей прислал, она вложила в освоение нового вида деятельности – теперь она впервые имеет собственный доход.
Мы выходим из дома, заворачиваем за угол и, когда оказываемся вне зоны видимости из квартиры, Полин берет меня под руку и мы идем в Булонский лес. Стоит тихий, ясный летний вечер, погода такая идеальная, что кажется, не существует никакой атмосферы, никакой преграды между разумом и природой. Есть только звезды, сухой запах травы и деревьев да изредка слабые всплески со стороны озера, где влюбленная парочка катается в лодке при лунном свете. В неподвижном воздухе их голоса звучат громче, чем они думают. Но нам нужно пройти всего несколько сотен шагов, выбраться с пыльных тропинок и войти под деревья – и влюбленная парочка, и город перестают существовать.
Мы находим уединенное место под огромным старым кедром. Я снимаю фрак и стелю его на землю, ослабляю мой белый галстук, сажусь рядом с Полин, обнимаю ее.