Однако на этот факт стоит обратить особое внимание, поскольку цифра совершенно нереальна. Максимальное количество воинов, которых могла выставить Сечь, даже собрав женатых «гнездюшников», достигало около 6 тыс. Из них конными выступали в походы не более 1,5–2 тыс. В данном случае к Лжедмитрию явились «охочекомонные». Из обычных поселян, на Украине многие держали оружие против татар. Они услышали об успехах самозванца, о возможности получить от него щедрые награды, набрать добычу. Но кто их созвал и отправил? Судя по количеству, наверняка их сагитировала польская администрация. А говорили они на малороссийском наречии, вот их и называли запорожцами. Да и сами себя они причисляли к «запорожцам». Если отправились на войну, значит, они уже не «хлопы», а казаки.
Впрочем, и с другими казаками в исторических работах возникла путаница. В период Смуты они упоминаются повсюду. Но далеко не все из них были донскими, терскими, волжскими. К Лжедмитрию присоединялись и служилые казаки из гарнизонов порубежных крепостей. А обычные крестьяне или ремесленники, бравшиеся за оружие, тоже именовали себя казаками. Хотя воинские качества у них оставались весьма сомнительными. В январе 1605 г. в очередном сражении под Добрыничами те самые «конные запорожцы», целой армией прибывшие к Лжедмитрию, при первом же натиске царских войск кинулись наутек, воеводам осталось только гнать и рубить их. На поле боя насчитали 11 тыс. трупов. После такого побоища самозванца покинули последние поляки, еще остававшиеся при нем. Ушли и уцелевшие запорожцы, мнимые и настоящие.
Но в апреле того же года внезапно умер Борис Годунов. Ему еще удавалось твердой рукой удерживать ситуацию под контролем. А после него царем стал его юный и неопытный сын Федор. Бояре давно уже присматривались, как бы избавиться от Годуновых. Их правлением были недовольны и служилые дворяне. Войска стали переходить на сторону Лжедмитрия. Он победоносно двинулся к Москве. Вот теперь-то к нему снова хлынуло множество поляков. А в столице возглавил заговор и поднял мятеж Богдан Бельский – еще один «старый знакомый», связанный с иезуитами. Когда-то он контактировал с Антонио Поссевино, организовал убийство Ивана Грозного. На этот раз убили царя Федора и его мать, Лжедмитрия возвели на трон.
Правда, торжество Самозванца оказалось коротким. Он слишком откровенно проявил себя в Москве. Стал перестраивать государство на польский манер, ввел польские моды, ударился в разгул, пиры, охоты. Окружил себя поляками и проходимцами, за полгода растранжирил из казны 7,5 млн руб. (при доходной части годового бюджета 1,5 млн). Приказал описать богатства и владений монастырей, не скрывая, что хочет конфисковать их. Устраивал оргии в царской бане, позже в Москве насчитали свыше тридцати баб, оказавшихся после этих развлечений непраздными. В угоду римскому папе и Польше Лжедмитрий затевал войну с турками и шведами. Будущему тестю Мнишеку широким жестом подарил Новгород и Псков, добавил 200 тыс. золотых наличными и оплатил его долги на 60 тыс.