— Куда ни кинь, всюду клин, но ты прав, терпеть нельзя. Говорил я князю, говорил и не раз, о войске заботься в первую очередь. А он построим это, построим то, храмовникам отвалил кучу денег, колдун его тоже не бедствует и Бо-ро-вое, — с надрывом произнеся последнее слово по слогам, дука поднялся и заходил по кабинету, — я предупреждал его тогда, не надо жечь город, который уже твой. Он не послушал, и самому пришлось отстраивать его заново. Дома, мануфактуры, а люди — людей чем заменишь? Знаменитые мастера, которых пришлось выкупать из рабства, заманивать из других мест, столько денег мы угрохали на все это, и только сейчас город стал давать в казну, а не забирать. Но ведь далеко еще до предсмутных времен. Мы могли снарядить несколько тысяч латников, которые железной стеной встали бы на пути этого кичливого наглеца Флориана. А теперь, как нам быть? У герцога таких проблем нет, его морские порты стабильно приносят золото, наемников, все, что нужно для войны.
Никифор тяжко бухнулся в кресло:
— Нужно много думать, но тебе уже пора к Атмару, скажи напоследок, каков твой совет?
— Мстить, ловить бандитов и наказывать, делать вылазки, перемещать рати к границе и готовиться к войне, мне так кажется, она неизбежна, — подумав, ответил Эйнар.
— Спасибо за совет, друг, я надеюсь, ты не откажешь мне в помощи, буде такая понадобится?
— Все что в моих силах, я сделаю, клянусь, — прижав руку сердцу, отозвался контрабандист.
Вдвоем с Сигмаром они поднялись из-за стола и принялись выходить из комнаты, уже в дверях их настиг внезапный вопрос Никифора:
— Через какие ворота вы вошли в город?
— Мы прошли сквозь Главные, а что? — пожал плечами Эйнар.
— Значит, встретил Петра. И что он тебе опять наговорил? — нахмурился дука.
— Все то же, ничего нового, ничего, о чем стоит беспокоиться.
— Отнюдь, мой друг, мои источники докладывают, что он снюхивается с твоими врагами, чтобы тебе насолить. Так что, будь осторожен.
— Хорошо, Никифор, буду.
— Если что узнаю, то сообщу и тебе и Атмару, — поразмыслив, добавил дука.
— Благодарю, ну а сейчас действительно пора, князь уже наверняка начал прием.
Сердечно распрощавшись с сановником, компаньоны вышли из кабинета и направились к Атмару.
Князь принимал гостей в своем саду. В тиши яблоневого сада, под сенью замковых стен. Практически без охраны, в простом, домашнем наряде он сидел за столом, уставленным фруктами и вел неспешную беседу со своим советником, персоной в высшей степени неординарной.
Пожилой уже человек, много повидавший на своем веку. Его лицо было испещрено морщинами и носило печать мудрого, всезнающего спокойствия. Обритый под ноль советник носил короткую бороду, которая, контрастируя с общим видом, была черна как смоль. Взгляд его зеленых глаз был тяжел, в нем чувствовались недюжинная воля, энергия и мощь. Несмотря на жару, он был одет в шерстяную робу с капюшоном, открывающую шею, на которой висел огромного размера сапфир. Камень был огранен шестигранником и заключен в серебряную оправу. Никаких иных украшений, кроме сапфира и замысловатого браслета в виде змеи, обвившей руку, советник не носил.