«Книги он сожжёт, не сомневайся. Оставит одну для себя. И Родольф, конечно, припрячет загодя. Итого — две книги. Заполучим одну — выиграем. А мы её заполучим, поверь. Во всякой любовной драме есть светлые стороны».
— Он разрешил мне уйти. Может, пожалел, может, ему просто было всё равно, — она всхлипнула. — Клем, я знаю, я всё не так сделала — но тогда только это в голову пришло. У князя в кабинете была эта проклятая книга. В общем, вот она, в моей сумке. А что с ней делать, не знаю. Клем, забери её, пожалуйста! Я боюсь! — плечи Ирены задрожали от рыданий.
— Уверена, что мне стоит её доверять? — спросил Клеман, отстраняясь.
— Да ты лучше их всех в сотню раз! Кому, как не тебе?
Он молча закатал рукав. На распухшем предплечье багровела восьмиконечная звезда — символ Империи.
Он ожидал чего угодно. Пощёчины, слёз, ругани…
Но не этого.
— Бедный ты мой… — сказала Ирена дрогнувшим голосом. — Больно было?
* * *
И опять на ней было бесформенное рубище. И опять с мокрых волос стекала вода. Но что-то изменилось. Что-то важное и совершенно невыразимое.
Она окинула быстрым взглядом тёмные своды тронного зала — огонь, пляшущий в огромном камине, света почти не давал. Шагнула навстречу Клеману, порывисто обняла его.
— Зачем? — спросила она удивленно. — Там ведь теперь всё по-другому. Совсем не страшно. Там келья. И лес. Представляешь? Огромный густой лес. Волки поют по ночам, так красиво… А я даже не понимаю — за что? — Каська неумело улыбнулась. — Спасибо тебе, что хотел вернуть. Но отпусти меня обратно.
— Это в последний раз, Кася, — Клеман накрыл холодную ладонь своей. — Последний. Ты же знаешь, Вацлав призвал Эрлиха. У нас одна надежда — на тебя.
Она вздрогнула, как от удара.
— Так вот зачем… Я не хочу больше убивать, Клем.
— Даже ради меня? — спросил он негромко. — Ведь он нас не пощадит. И меня, и Ирену, и ещё сотни людей. Всё из-за той поганой книги. Каково тебе будет в раю, если ты будешь знать, как и почему мы умерли?
— Мне нельзя, — тихо сказала она. — Я больше не хочу крови. Даже Эрлиховой. Я видела его ад. Он не похож на мой, но там ужасно.
— Так что, не поможешь? — голос Клемана сорвался. — Оставишь нас умирать?
Она смерила его грустным взглядом. И исчезла.
— Господин, не надо! — Ирена бросилась к Наместнику. — Вы же видели, ей всё равно. Давайте просто сожжём эту мерзость. Он ведь убьет Клема!
— Тихо, — оборвал её Наместник Эльхандер, прислушиваясь к звуку неторопливых шагов. — Он идёт, Клемент. Ты готов?
Будешь к такому готов, как же…
Он поднял с пола ненавистную книгу. Прижал к себе. Тёплая кожа переплета, казалось, пульсировала от ударов невидимого сердца.